Хищник цвета ночи
Шрифт:
– Шесть месяцев воздержания? Большой срок.
– Но не все же помешаны на сексе, как ты.
– Ты так уверена, что я помешан на нём?
Взгляд утратил весёлость, став неожиданно острым и колючим.
– Твои постоянные подружки, каждую неделю новая, попытка затащить меня в постель, хотя мы изначально договаривались о другом, - спокойно перечислила в ответ. - И ты хочешь сказать, что не одержим сексом?
Зелёные глаза еще сильнее сощурились, но я выдержала его взгляд. В конце концов, в эту игру можно играть
– Берт меня убил, - неожиданно выдал он и вновь взялся за бокал.
– Что-о?
Переход был очень неожиданным и резким. А фраза так вообще не поддающейся логике.
– Ответ на твой вопрос. Что Кирк З’Ерн никак не может себе простить и почему он в обход единственного сына решил сделать наследником меня. Мне было шестнадцать, когда двоюродный брат решил избавить общество от такого выродка, как я. Существа, позорящего их великую семью.
– Ник…
– Я был так рад, получив приглашение на охоту. Я восхищался Бертом, подражал и никак не думал, что тот решит перегрызть мне горло.
– Он пытался тебя убить?
– Не пытался, а убил, - жестко оборвал меня Н’Ери. - Никакие разговоры родителей, просьбы быть осторожнее, охрана - не помогли. Я сам сбежал навстречу своей гибели.
– Но ты жив.
– Жив, - осушив бокал, ответил тот.
– Но как?
– А вот это, Виктория, совсем другой вопрос.
– В смысле?
– В смысле я ответил на первый вопрос, ответил честно и исчерпывающе, а ты задаёшь другой. Нечестно.
Вот засранец. Но и отступать я так просто не хотела.
– Ты сказал, что не хочешь детей, потому что они родятся людьми, но ведь не совсем так, - быстро произнесла я, боясь, что он меня перебьёт, собьёт с мысли. Но Ник молчал, внимательно меня изучая и ожидая продолжения. - Ты не хочешь им своей судьбы. Не хочешь, чтобы они погибли от рук родичей. В этом причина?
Наверное, не стоило это говорить, слишком глубоко залезла ему в душу, но и удержаться я не могла.
– Любимая позиция в сексе? - резко и даже зло произнёс Ник со стуком опуская бокал на стол. Как он не разбился, не знаю.
– Ты издеваешься?
– Мой вопрос. Хочешь получить ответы на другие, отвечай на этот.
– Пытаешься вызвать у меня злость? Хочешь, чтобы я отказалась от продолжения? Ушла, хлопнув дверью? - прошипела в ответ.
– Это твое мнение.
А лицо будто маска, лишённое эмоций, лишь глаза ярко горели золотым завораживающим цветом.
– Так что, Тор-р-р-ри? Миссионерская? Или может наездница? Ножницы? Или ты любишь, когда тебя берут сзади?
Я чувствовала себя с ним как на качелях. Эмоции: противоположные, разные, но такие яркие - на безумной скорости сменяли друг друга. Только была жалость и уже злость. Щемящая нежность, а на смену ей обида и горькое разочарование.
– Любая, - выдохнула я, сжимая и разжимая кулаки. - Совершенно любая. Сзади, спереди, сбоку, снизу или
– Да.
– Тогда отвечай на мой. Если тебя убили тридцать лет назад, то какого чёрта ты жив сейчас? Как тебе удалось спастись и почему Берт не получил заслуженного наказания?
Напряжение между нами достигло своего апогея. Того и гляди, вспыхнет искрами, осыплется пеплом, накрывая с ног до головы.
Игра давно перестала быть таковой, вопросы были резкие, неудобные и такие манящие. Остановиться было невозможно. Если раньше оставался призрачный шанс отступить, то сейчас его уже не было.
Мы понимали это оба.
Застыли друг напротив друга, зло сверкая глазами, едва дыша от боли, которую осознанно и нещадно причинили себе и собеседнику. И всё равно не могли успокоиться, хотя знали, что это неправильно.
Может, потому что знали, что дальше будет только хуже? Что это лишь начало? И впереди будет еще страшнее? Тайна, которая навсегда нас изменит, растопчет прошлые годы, оставив лишь после себя жалкие обломки?
Готова ли я пойти на такой риск?
– Берт единственный сын З’Ерна, - ответил Ник. Он уже успел взять себя в руки и успокоиться. - Сильный ягуар, преемник Кирка, надежда и будущее резервации. Никто никогда бы его не наказал. Всё обставили как несчастный случай. Заигрались детишки в лесу, не рассчитали силы, подрали немного урода. Случайно. Находились те, кто искренне сожалел о том, что Берту не удалось завершить начатое. Поверь мне, таких было много. А меня спасло то, что во время смерти я был в облике хищника.
– И как это спасло?
Рука от напряжения занемела, кожу пронзили сотни крохотных иголок. Пришлось несколько раз сжать и разжать кулак, восстанавливая кровообращение.
– Если бы я был человеком, спасти меня бы не удалось. Хищник сильнее, выносливее, он живучий, и есть шанс, если отдать свою жизнь для спасения умирающего.
Боль в глазах была яркой, безумной и такой настоящей, словно и не было этих десятилетий.
– И кто же пожертвовал жизнью для тебя?
Вино горчило на губах и языке. Впервые за весь вечер алкоголь комом встал в горле, вызывая тошноту.
– Лилэн Н’Ери. Моя бабушка. Великая женщина, которой не стало из-за меня.
– Мне жаль.
– Прошло более тридцати лет, Виктория. Всё забывается.
– Забывается, - медленно повторила и покачала головой. - А как же месть?
Хищный оскал, от которого у меня сердце замерло и тут же забилось быстрее.
– Месть - это то блюдо, которое следует подавать холодным.
– Очень холодным, - понимающе усмехнулась я.
Берта мне было не жаль. Наоборот, сейчас я хотела еще больше помочь Нику, наказать этого высокомерного ублюдка и заставить его страдать.