Хищник
Шрифт:
Голос ведущего звучал из динамиков, он описывал картину, и звонки раздавались до тех пор, пока торги не закрылись. Похоже, это не привлекло внимания Дина.
— Ты его хочешь? — спросил он.
— Да, и я хочу, чтобы ты его мне купил. Как думаешь, сможешь?
Он снова кивнул и попытался встать, но я его остановила.
— Нет, Дин, ты не можешь просто пойти туда. Ты должен воспользоваться этим, — я показала ему пульт. — Когда на сцену вынесут что-то, что, по-твоему, должно быть у меня, я хочу, чтобы ты сказал мне, и я нажму эту кнопку, — мой палец завис над
— Да.
— Хорошо. Так что ты хочешь мне приобрести?
Он посмотрел на сцену и наблюдал за тем, как жираф выносил коробку, в которой были мужские часы.
— Нет, — пробормотал он.
По крайней мере, он знал, что этот подарок для меня неподходящий. Может, с его сознанием было всё намного лучше, чем я предполагала.
Пока Дин продолжал смотреть на сцену, я осмотрела помещение. Мина много не рассказывала об Аукционе. Я знала, что нам нельзя появляться тут просто так. Бронирование должно было быть сделано заранее, и информация о нас должна была быть предоставлена тому, кто управлял Аукционом. Но подробности — например, кто все эти люди, где они получили эти предметы, чтобы их в последствии продать, и как полиция не узнала об этом месте — такой информацией я не располагала.
И не думаю, что когда-либо об этом узнаю.
— Обратите внимание на тигрицу, — сказал ведущий. — Лот номер восемь-семь-три-девять-шесть-девять, начинаем торг.
Я почувствовала что-то на своей руке. Когда посмотрела вниз, то увидела, что Дин поглаживал мой локоть костяшками пальцев. Это не было сексуальным жестом, больше похоже было привлечение внимания.
— Это, — сказал он, кивая в сторону сцены.
Я устремила взгляд на сцену, где в центре стояла тигрица. На ее шее висел бриллиант на простой серебряной цепочке. Даже отсюда я могла сказать, насколько он был большим и красивым.
Внутри у меня всё сжалось.
—Ты хочешь подарить мне это ожерелье?
— Да.
Я дотронулась пальцем до зеленой кнопки.
— Скажи мне, когда нажать, хорошо?
— Это бриллиант в пять и три карата, — сказал ведущий. — Ограненный, круглый. Чистота — IF. Торги начинаются с шестидесяти тысяч.
Дин сжал мою руку немного сильнее. Я приняла это за его согласие, чтобы нажать кнопку. И сразу же услышала сигнал.
— Сейчас ставка шестьдесят пять тысяч.
Дин снова обхватил пальцами мою руку, и я еще раз нажала.
— Ставка семьдесят тысяч.
Я знала лимит его кредитной карты, годовой доход, сколько он платил за свой дом, сколько за эскорт, который приходил к нему домой, когда ему не хотелось никуда выходить. Я знала, что он может позволить себе это ожерелье. Просто боялась, что цена станет слишком высокой, и он начнет сомневаться. Прежде чем это станет проблемой, мне нужно было дать ему немного поддержки. Если мужчина любил секс достаточно, чтобы заплатить за него, я могла использовать это в своих интересах. И то, что я обещала, не означало, что выполню это.
— Дин, — я застонала ему в ухо. — Тебе бы хотелось, чтобы мы пошли к тебе домой после этого? Я провожу тебя до твоей спальни, усажу тебя на кровать и медленно буду снимать с себя всю одежду, пока на мне не останется только ожерелье?
— Ставка восемьдесят тысяч.
— А потом я оближу этот бриллиант, чтобы всё было красиво и мокро, и потом нежно потру его о кончик твоего члена.
— Ставка восемьдесят пять тысяч.
— Хочешь увидеть, как прекрасно этот бриллиант будет смотреться на моем обнаженном теле? И как он будет ощущаться на кончике моего языка, когда я буду тебе отсасывать?
Звук его дыхания ясно давал понять, что ему нравится эта мысль, поэтому он продолжал давить пальцем на мою кожу.
Я нажала кнопку.
— Продано номеру двадцать.
Я выиграла ожерелье.
Что более важно, Дин заплатит за меня восемьдесят пять тысяч долларов.
Винтер не говорила мне, сколько она заработала на своем первом Аукционе. Мой итог мог быть намного ниже, чем у нее, и сделал бы меня похожей на полную дуру. Или, может быть, мой лот был намного дороже, и Мина гордилась бы мной больше, чем Винтер.
Дин уставился на меня, его пальцы всё еще касались моей руки. Я не была уверена, помнит ли он наш номер.
— Мы сделали это, — сказала я ему. — Ожерелье наше.
— Твое.
Боже, мне нравилось это слышать.
— Да, мое.
Мужчина подошел к нашему креслу, его костюм был идентичен костюму бармена — маска оленя на лице и коричневая краска на теле.
— Номер двадцать, — он не спрашивал. — Пожалуйста, пройдемте со мной.
Мы с Дином пошли за ним через толпу, и я заметила, что все сотрудники были одеты как олени, даже женщины. Другие животные были только на сцене.
Олень остановился возле перегородки из стекла, и приложил руку куда-то возле пола. Открылась дверь, которая настолько идеально сливалась со стеной, что я никогда бы не узнала, что она там была.
Коридор, в который мы вошли, был темным, как и проход сюда. Настенные светильники освещали путь, пока мы не дошли до небольшой комнаты со столом и компьютером.
— Нужна ваша подпись внизу, — сказал олень, протягивая листок бумаги.
Я взяла его и положила перед Дином. Я не могла предсказать, какой будет ответ Дина, поэтому подумала, что если правильно поняла то, что нужно сделать, это займет много времени.
Я взяла ручку со стола.
— Перед тем как мы сможем поехать к тебе домой, тебе нужно это подписать, Дин.
Дин взял ручку и черканул свое имя.
— Наличными или кредиткой? — спросил олень.
— Кредиткой, — ответила я, а затем прижалась губами к уху Дина. — Заплати мужчине, малыш. Он отдаст нам бриллиант, и я смогу надеть его на свое тело.
Дин достал бумажник и вручил оленю кредитку. Тот подошел к компьютеру, набрал что-то на клавиатуре и вернулся через несколько секунд. Он попросил расписаться в другом месте и вернулся к компьютеру. Поскольку Дин был немного более разговорчивым в главной комнате, я ожидала, что он скажет что-то, хоть слово или два. Но его губы оставались сомкнутыми, глаза всё так же были прикованы ко мне, а его ладонь оставалась на моем локте.