Хищник
Шрифт:
Я знала, куда нас везет водитель. Просто не знала адрес или как долго мы туда будем добираться. Я не могла видеть наше местоположение: окна были тонированы изнутри, поэтому ни черта не было видно. Но по моим подсчетам, мы были в пути по крайней мере пятнадцать минут. Мне не разрешалось посмотреть на телефон, чтобы сверить время. Мы могли их использовать только в экстренных случаях. Это было одно из правил. И тревога не могла сойти за экстренный случай, поэтому мне оставалось надеяться, что мы почти приехали к месту назначения.
Винтер говорила о том, что Дин
Он был под кайфом.
Как и я, но мой кайф был немного другим.
Сохранить прикрытие и заманить Дина в лимузин было своего рода всплеском адреналина, который я никогда не чувствовала раньше, но мне определенно хотелось повторить. Мне нужно было убедиться, что я ничего не испортила, чтобы мне дали еще такой шанс.
Как только лимузин остановился, Дин наконец-то заговорил.
— Мы дома?
— Если тебе хочется, можешь называть это место домом.
— Я хочу домой.
Я не хотела смеяться, но не смогла удержаться, так как его голос стал таким детским и невнятным, и плюс к этому, он вел себя так, будто вся его уверенность в происходящем исчезла.
— Дин, ты получишь всё, что захочешь. Только немного потерпи, хорошо?
Он не кивнул. Он вообще ничего не сказал.
Рядом с моими ногами на коврике была сумка, я ее заметила еще когда мы сели в лимузин. Мина подготовила меня, поэтому я знала, что внутри два шарфа. Перед тем как выйти из машины, мы с Дином должны были их надеть. Шарфы скроют верхнюю часть наших лиц, начиная с носа, полностью закрывая глаза, и завязать их нужно было прямо за головой. В шарфах были прорези для глаз и для носа, чтобы было чем дышать.
Сначала я завязала свой. Затем, после того как завязала и Дину, я постучала в окно, чтобы водитель знал, что мы готовы. Я ожидала, что Дин попытается снять свой шарф или, по крайней мере, спросит, зачем он ему. Но он ничего не сказал, даже не потянулся руками к лицу.
Водитель открыл дверь, и я начала вылезать первой, потянувшись чтобы схватить Дина за руку.
— Пошли, — сказала я ему.
— Мы уже дома?
Мина сказала, что цель будет податлива. Но она не говорила, что он будет постоянно повторять один и тот же вопрос, словно ребенок.
— Да, Дин, мы дома.
Он цеплялся за мои пальцы и шаркал по тротуару так, будто его ноги были слишком тяжелыми, чтобы он был в состоянии их поднять. Я знала, это из-за препарата он так себя чувствовал, ведь до того как сесть в лимузин, он шел нормально.
Когда мы доползли до единственной двери, я бросила взгляд на здание. Это был гигантский склад длиной более квартала, снаружи покрытый темно-красным кирпичом. Кроме размеров он больше ничем не выделялся. На нем также не было никаких опознавательных знаков. Район выглядел промышленным, поэтому склад тут хорошо вписывался.
Я постучала четыре раза — два раза тихо, два громче. Потребовалось всего несколько секунд, чтобы дверь распахнулась, и человек, который поприветствовал нас, был почти таким же широким, как дверная рама.
— Я номер двадцать, — сказала я. — А это мой компаньон — Дин.
— Дом? — спросил Дин.
Приветствующий проигнорировал Дина, глядя на лист бумаги, который держал в руке. Бумага была маленькой и изношенной; она рассыпалась бы, если бы он ее смял. Что-то мне подсказывало, что к концу ночи так и будет.
Он отошел от прохода.
— Входите.
Мы последовали его приказу и теперь стояли в комнате, сделанной полностью из бетона — стены, пол, даже потолок, всё было бетонным. Каждое наше движение отдавалось эхом. На складе было черным-черно, за исключением светильников на стене, которые висели примерно через каждые десять метров.
— Продолжай идти, — сказал мужчина, который шел позади нас.
Я продолжала держать Дина за руку, помня про инструкции, которые давала мне Мина.
«Когда дойдешь до девятнадцатого светильника, поверни направо. Там будет небольшой проход длиной всего несколько метров, а затем двадцать шесть ступенек вниз. Без перил. Если будет нужна опора, то держись за стену. Внизу будет металлическая дверь. Стучать четыре раза — два тихих стука и два громких».
Я повторила ее указания в своей голове, и не став заморачиваться тем, что ждет нас внизу, стала считать светильники.
Дин двигался не очень быстро, и, кроме редкого бормотания, ничего не говорил. Я думала, он будет задавать кучу вопросов о том, что это не его дом и куда мы идем. Но, возможно, под наркотиком ему было это не особо интересно. Или, может быть, вопросы были в его голове, но наркотик мешал задать их вслух.
И об этом мне нужно было спросить Мину.
Когда мы дошли до ступенек, я прижала свободную руку к стене.
— Держись, если нужна опора, — сказала я.
Он сжал мою руку сильнее.
— Не за меня, а за стену, — сказала я.
Спускаясь вниз, я мысленно считала количество ступенек и пыталась сосредоточиться на них, только бы не слышать тишину. Тишина нервировала. Мое сердце билось быстрее с каждым стуком моих каблуков, эхом отдающимся от стен, и как только мы приблизились к концу лестницы, мне стало тяжелее дышать. Отверстие в шарфе, вырезанное под моим носом, было не большим, и я не могла вдохнуть достаточно воздуха, чтобы мне стало легче.
Напряжение нарастало.
Мне нужно всё сделать правильно. Мне нужно, чтобы Мина мной гордилась.
Я должна сделать так, чтобы мной гордилась вся моя семья — девочки, все двадцать, и те, кто был выше. Как только я войду в следующую дверь, вся моя жизнь обретет смысл. Там меня будет ждать Мина. Она проанализирует мои действия и доложит обо всем своим боссам, а потом они решат, подхожу ли я их компании.
И то, что я попала в «Ачурди», еще не давало мне гарантий того, что я смогу там остаться.