Хищник
Шрифт:
— Будь со мной жестче.
Он наклонился и поднял меня на руки так, что мои ноги обвились вокруг его талии, а наши губы слились в поцелуе. Он нес меня, но руками не переставал двигаться, скользя по моей спине и к моей груди, чтобы сжать мои соски настолько сильно, что я громко застонала, побуждая его на ответное рычание.
Вскоре мы были в его спальне, где он швырнул меня на кровать. Я проследила за тем, как он срывает с себя джинсы, и поспешно бросает свою футболку на пол, а затем лезет в тумбочку, как я предположила, за презервативом.
— Я принимаю таблетки. —
Большинство из нас сидели на противозачаточных из-за оленей.
Я чувствовала такое облегчение, что у меня больше не было необходимости связываться с этими чертовыми животными.
Я услышала, как фольгированная упаковка упала на дно ящика, прежде чем он задвинул его. Затем он снова подхватил меня на руки и прижал спиной к стене.
— Это будет больно, Тайлер.
Я отметила, что болтается у него между ног, когда он раздевался, и точно знала, каково это будет. Сейчас он касался моей дырочки, только слегка дразня ее головкой. Я ощущала, как раскрываюсь, стараясь приспособиться к нему, но даже это уже было немного больно.
— Я же сказала тебе, Дже, что я хочу, чтобы ты был со мной жестким.
Едва я успела договорить это, как он тут же оказался полностью во мне. Я не знала, кто из нас был громче, кричащая я или рычащий он, но мы звучали в унисон, и я принимала его каждый раз, когда он вторгался в меня. Понадобилось всего несколько мгновений, чтобы боль ушла и сменилась удовольствием, наполняющим меня. Дже не забывал заботиться и об этом. Его рука была на моем клиторе, потирая его при каждом вторжении. Я вцепилась ему в плечи, ощущая себя в его руках словно в абсолютной невесомости. Единственным напоминанием о том, что подо мной не было опоры, стало жжение в спине, которой я терлась о стену.
Должно быть, он почувствовал мой дискомфорт, или же просто пожелал сменить позу, но я оказалась спиной на кровати, а он навис надо мной. Теперь, когда мне не нужно было держаться, я могла прикоснуться к его телу. Скользнула ладонью по мышцам его груди, ощущая волоски кончиками пальцев. Он не был выбрит и выхолен, что делало его более диким. У Дже были сильные грубые руки, длинные волосы и густая щетина. Он был настоящим самцом, именно таким, каким я хотела его видеть.
И когда его бедра в очередной раз приподнялись и опустились на меня, я почувствовала, как самый мощный, всепоглощающий оргазм начал нарастать внутри меня.
— Я уже так близко, — простонала я.
Он слегка прикусил губами мою губу.
— Я не собираюсь кусать тебя здесь, так как не хочу оставлять следов, но это, — он спустился ниже и обхватил губами мой сосок, — я собираюсь сожрать к чертовой матери.
Под этим он подразумевал столь жадное сосание, что заставило мои ноги дрожать, а меня выкрикивать его имя так громко, насколько позволял голос.
Его темп был резче, чем все, что мне приходилось чувствовать ранее. Напор, с которым он трахал меня, давал понять, насколько он глубоко внутри меня, когда он из раза в раз наполовину покидал меня, а затем вторгался обратно.
Когда была больше не в состоянии контролировать себя, я вцепилась в его грудь.
— Я кончаю! — дикий крик сорвался с моих губ.
Я не могла предположить, что он может дать мне так много.
Но я ошибалась.
— Бог мой, — выдохнула я.
Судя по звукам, который вырывались из него, я могла судить о том, что он тоже близко, и мне казалось, что я могу довести его до пика, где находилась сама, одной фразой: «Будь со мной жестче».
Ладонями он сжал мое лицо, а его губы были рядом с моими, но не касались их. Его дыхание, жар от бедер, его напряжение позволяли мне чувствовать каждую пульсацию внутри, когда он изливался в меня.
— Тайлер, — простонал он, когда прекратил движение.
Когда он вышел из меня, я ожидала, что поднимется и направится в ванную комнату, чтобы принести что-то, чтобы привести нас обоих в порядок. Но он положил свою голову мне на живот, а свои руки мне на бедра, замерев в такой позе. Словно он к чему-то прислушивался. Я не понимала, что именно он хочет услышать. Единственное, что было во мне — это комок нервов.
Возможно, он и расслышал это, потому что, в конце концов, поднял голову.
— Ты же хочешь уйти, не так ли? — спросил он.
Я ненавидела мысль о том, что должна сделать это, но действительно должна была.
Поэтому я утвердительно кивнула.
После этого он привел нас в порядок и убедился, что я полностью одета. Затем проводил меня к своему внедорожнику. Он держал мою руку в своей всю дорогу, пока не припарковался в нескольких кварталах от моего дома.
— Увидимся через несколько недель, — сказал он, когда остановился у тротуара.
— Конечно. Через четыре, если точнее.
— Ты же сообщишь мне, как доберешься до дома?
— Обещаю.
Он коснулся ладонью моей щеки и приложил большой палец к моим губам.
— Я не хочу, чтобы они были красными и опухшими, но, черт побери, я так хочу поцеловать тебя прямо сейчас.
— Я понимаю. Я тоже этого хочу, — чмокнула его в палец и выскользнула на улицу.
Самой тревожной частью моего возвращения домой была прогулка до квартиры. Я всегда боялась, что столкнусь с кем-нибудь, и моя ложь не будет казаться правдоподобной. Поэтому всегда старалась вести себя, как можно естественнее, и не идти слишком быстро. Спешить было слишком палевно, так же, как и осматриваться по сторонам, постоянно ища знакомые лица и машины.
И я не делала этого.
Я засунула руки в карманы и сосредоточилась на горизонте, отсчитывая шаги у себя в голове. Спустя столько времени, я уже знала, что их будет около восьмидесяти семи, прежде чем я попаду внутрь. Сегодня их было девяносто два.
Я вошла через черный ход, чтобы избежать встреч со швейцаром, и поднялась на второй этаж, чтобы оттуда вызвать лифт. Как только оказалась в своей квартире, проверила свой телефон на наличие входящих звонков и сообщений, чтобы убедиться, что ничего не пропустила. Было только одно смс от Винтер, отправленное около часа назад.