Хищник
Шрифт:
Таким образом я смирилась с тем, что имела, хоть это казалось столь недостаточным: телефонные созвоны несколько раз в день, сообщения, ежемесячные встречи, беседы о его друзьях и семье, хотя у меня и не было перспектив познакомиться с ними. Это научило меня справляться со своей двойной жизнью.
Из раза в раз лгала Винтер и девочкам, улыбаясь им в лицо. Я делала вид, что это все мне небезразлично, когда они что-то рассказывали мне, когда я встречалась с Миной, когда восхищалась творениями Никса, когда кто-нибудь из оленей флиртовал со мной, когда я манипулировала метками, которых
Все это было фальшивым.
И это сделало меня жестче.
Каждый раз, когда смотрелась в зеркало, я не узнавала девушку, которая смотрела на меня в отражении. Она была разбита, несчастна, полна ярости и отчаяния. Даже ее глаза потемнели, и там, где раньше была синева, появились оттенки черного, по иронии судьбы, напоминающие о глазах Дже. Если в ней и было что-то от меня настоящей, я не замечала этого.
Я чувствовала себя самой собой, только когда была рядом с ним. Не ожидала того, что он заметит, что творится внутри меня. Я настолько привыкла скрывать это, что мне казалось это несложным.
Но когда во время одного из наших свиданий, он заявил мне, что я изменилась, пришло осознание, что он видит меня настоящей, несмотря на маску, которую я вынуждена носить.
Мы устроились на диване, после того как съели чизбургеры, картошку фри и выпили несколько бутылок пива. Я прижималась к его груди, пока мы наслаждались тем, как танцует газовое пламя на деревянных поленьях в камине.
Он прошептал об этом мне в макушку, и от его дыхания моей голове стало невероятно тепло.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты просто отличаешься от той девушки, которую я встретил тогда в баре, — он сделал несколько глубоких вдохов, прежде чем сказать это, — тогда ты была такой эмоциональной. Прошло уже много времени с тех пор, когда я видел в тебе нечто подобное и ощущал твои страхи. — Он провел широкой ладонью по моей спине, убедившись, что я не собираюсь отстраниться.
Он был прав.
И я предпочитала думать, что это результат моей закалки.
Это не означало, что я была готова к тому, что меня вычислят. Я до сих пор понятия не имела, что будет, если Мина узнает. После Сэди из «Ачурди» убрали еще одну девушку. Как и в прошлый раз, Мина снова пригласила меня к себе и сообщила о том, что девочка нарушила правила, поинтересовавшись, не могу ли я сказать что-то на этот счет. Я ничего не знала, так как и с этой девушкой не была близка. Но с тех пор ее больше никто не видел.
Зато я знала, что наши отношения с Дже не будут длиться вечно. «Ачурди» были сильнее нас обоих. Неизбежно, это приведет к тому, что между нами все будет кончено. И не важно, произойдет ли это из-за того, что Мине станет все известно, или же я больше не захочу подвергать Дже опасности, а, возможно, нам станет просто слишком тяжело жить в таком ритме или у Дже пропадет интерес ко мне. Мы вели обратный отсчет, и меня пугала мысль о том, что нам осталось слишком мало.
Я подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Я эмоциональна во всем, что касается тебя.
Дже буквально прожигал меня взглядом.
— Тебе не обязательно говорить об этом, Тайлер.
Прошел год с тех пор, когда мы начали проводить время друг с другом, и мы действительно никогда не показывали своих переживаний. Во всяком случае, не на глазах друг у друга. Не раз бывало, что я рыдала навзрыд в душе до тех пор, пока вода не остывала, и единственным, что согревало мое тело, становились слезы, катившееся у меня по лицу. То, что Дже не рассказывал мне о своих чувствах, не означало, что я ничего не чувствую. Я ощущала это всегда. Лишь одно его терпение уже говорило о том, как сильно он печется обо мне. Это проявлялось во всем: он брал трубку после первого же гудка, мгновенно отвечал на мои сообщения, всегда уже ждал меня в баре, когда я только собиралась туда. Все эти действия были не от того, что Дже хотел казаться милым. Просто он испытывал то же, что и я.
— Я действительно должна выговориться. — Я была предельно осторожна с нашими свиданиями и всегда помнила, что в любой момент Мина может положить этому конец. Я хотела быть уверенной, что он знает о моих чувствах, если это когда-нибудь произойдет. — Я часто плачу, думая о тебе, Дже. Из-за того, чего у нас с тобой не может быть. Из-за того, о чем я мечтаю. Я просто держу все эти слезы в себе, не позволяя им выйти наружу, когда рядом с тобой.
Его губы коснулись моих. Это был короткий поцелуй, но такой нежный. Такой трепетный. Хоть и длился всего секунду.
Но я еще не договорила.
Я отстранилась от его груди.
— Когда я только встретила тебя, не могла подумать о том, чтобы выйти за пределы своих ограничений. Это было подобно тому, словно я хотела бежать, будучи прикованной к инвалидному креслу. Как бы там ни было, мы далеко продвинулись в этом. И все это благодаря тебе. Ты никогда не требовал от меня больше, чем я могла дать. Ты довольствуешься тем, что между нами есть, но в ответ даруешь мне ощущения, словно я отдала тебе весь свой мир. Знаю, что ты хочешь большего. Но это потому, что я чувствую тебя, а не потому, что ты когда-либо намекал мне на это.
Он опустил свои руки мне на лицо и приблизил губы к моим. Его хватка стала мне настолько родной, что больше не пугала меня. Мне нравилась его настойчивость. То, как он пытался завладеть моим вниманием.
— Мне более чем достаточно тебя, Тайлер. Ты единственный человек, рядом с которым я хочу быть. Единственное, что мне действительно нужно. Я буду рад всему, что ты даешь мне, и это никогда не изменится.
Я не сомневалась в его словах.
И пока всматривалась в его глаза, чувствовала слова, которые вертелись у меня на языке. Я ощутила, как мои губы разомкнулись, и услышала фразу, сказанную моим голосом.
— Я люблю тебя.
Надеялась, что мне станет легче. Я носила это внутри себя так долго, что ожидала почувствовать облегчение, когда, наконец, скажу это. Но этого не случилось, так как я прекрасно понимала, что не будет ничего больше этих слов. Это не было тем, что я по-настоящему хотела.
И моя ярость внезапно вернулась.
— Ничего не говори, — пригрозила я, — я не готова это слышать.
Это было абсолютной правдой, услышать это было бы слишком больно. Какими бы ценными для меня не были эти слова, так лучше.