Хищник
Шрифт:
— Что было дальше?
— А вот что. Йен имел глупость рассказать обо всём этом Дункану, и не прошло и недели, как Ленки не стало. Когда мы в последний раз виделись с Йеном, он был ужасно напуган. Он полагал, что после Ленки может настать его очередь. Он сказал мне, что уезжает в Париж и что у него нет никакого желания возвращаться в Лондон.
— И потом это? — Маркус ткнул пальцем в лежавшую на столе бумажку.
Эрик согласно наклонил голову.
— Так Йена, по-твоему, прикончил
Эрик мрачно свёл на переносице брови.
— В том-то все и дело, что нет. Лично я думаю, что Йена убил Крис Шипеорский.
— Тот самый англичанин, который приезжал, чтобы со мной повидаться?
— Совершенно верно.
— С чего это ты пришёл к такому выводу?
— А с того, что, когда я садился в Лондоне на самолёт, чтобы лететь в Штаты, я заметил его в толпе пассажиров, которые направлялись на парижский рейс. Я, разумеется, подошёл бы к нему, но боялся пропустить свою очередь. Когда же я прошёл таможенный контроль, его уже и след простыл.
— Значит, этот Крис неожиданно вылетел в Париж в одно время с Йеном?
— Ну… Это могло быть и совпадением. Но я в тот же день разговаривал с ним по телефону, и он заверил меня, что собирается провести уик-энд в Лондоне. Выходит, он мне соврал? Но с какой стати?
Маркуса терзали сомнения, и это было ясно видно по его лицу.
— Послушай, — сказал Эрик. — Сразу говорю, что насчёт Криса у меня никакой уверенности нет. Я не знаю, какие у них дела с Дунканом, и по этой причине ничего утверждать не берусь. Но его ложь выглядит чертовски подозрительно.
Некоторое время Маркус молчал, переваривая полученную информацию.
— Если Алекса утопил Дункан, то почему Ленка в последний момент сказала мне, что не он виноват в смерти брата?
— Откуда мне знать? — сказал Эрик. — Возможно, она всё-таки была неравнодушна к Дункану, и любовь к нему в последний момент возобладала над желанием сказать правду. Но я точно помню, что говорил мне Йен. Он собственными глазами видел, как Дункан толкал Алекса под воду.
Маркус откинулся на спинку стула и потёр кончиками пальцев виски.
— У тебя доказательства есть? — спросил он.
Эрик тяжело вздохнул:
— Если бы у меня были доказательства, я бы сразу направился в полицейский участок.
— Стало быть, ты предлагаешь мне поверить тебе на слово?
Эрик улыбнулся:
— Хочешь, верь, хочешь, нет — как тебе больше нравится. Я просто считал, что обязан поделиться с тобой тем, что знаю. Но прошу тебя: никому об этом ни слова. Особенно Дункану или Крису. Они не знают, что Йен имел со мной беседу, поэтому я пока что в безопасности. А вот ты — нет.
— Как прикажешь тебя понимать?
— Очень просто. Ленка-то с тобой разговаривала. Есть у меня подозрения, что Йен — не последняя жертва.
— И что же ты собираешься теперь предпринять? — спросил Маркус.
— Буду сидеть тихо, как мышка. И притворяться, что ничего не знаю. А ты?
— Я?
— Ну да, ты. Ты ведь первый пришёл к выводу, что смерть Алекса не была случайной. Теперь же ты знаешь это наверняка. Как ты распорядишься своим знанием? Что будешь делать?
— Представления не имею. У меня нет доказательств.
— Если я найду доказательства, то обязательно свяжусь с тобой, — сказал Эрик. — Но искать их специально я не буду, предупреждаю.
— Просто не знаю, что и делать, — закручинился Маркус.
— Завтра я по делам лечу в Лондон, — сказал Эрик. — Если у тебя вдруг появится желание поговорить, звони мне на мобильный. Возможно, я смогу тебе помочь. Но только при условии, что ты будешь обо всём молчать. Вот тебе моя визитная карточка.
Маркус, не глядя, взял визитку и сунул её в карман.
— Я знаю, что есть люди, готовые на любое преступление, лишь бы окончательно закрыть это дело. Поразмышляй об этом на досуге.
Эрик извлёк из кармана пятидолларовую бумажку, положил её на стол и поднялся с места.
— Будь осторожен, — сказал он на прощание Маркусу и стал протискиваться сквозь забитую шофёрами закусочную к выходу.
Маркус, немного выждав, встал и с отрешённым видом направился к двери. Его мозг напряжённо работал, пытаясь разобраться в том ворохе информации, которую вывалил на него Эрик.
Что же из всего этого правда? Этот вопрос не давал ему покоя.
Крис примчался на работу рано утром. Они с Олли должны были заново просмотреть имевшиеся у них ценные бумаги и внести в пакет основательные изменения. Самое же главное — им надо было перевести бумаги «Амалгамейтед ветеранз» на Королевский банк Кувейта. Гособлигации не представляли в этом смысле трудностей, но цены на бумаги «Эврики телеком» диктовал в значительной степени «Блумфилд Вайс», их главный держатель, и с этим надо было считаться.
В девять тридцать Крис взглянул на монитор и обнаружил некоторую тенденцию в движении бумаг на рынке. Он переглянулся с Олли и набрал номер Йена. Крис знал, что Йен в Лондоне, тем не менее попросил позвать его к телефону. Обязанности Йена наверняка взял на себя какой-нибудь другой агент, и можно пока поговорить о бумагах «Эврики» с ним. Его очень интересовало, какую цену предложит за весь пакет «Эврики» представитель «Блумфилд Вайса» сегодня. Крис от всей души желал, чтобы «Блумфилд Вайс» предложил за его пакет как можно меньше, таким образом он надеялся насолить Руди Моссу.