Хищник
Шрифт:
– Приглашаете?
– Повторяю приглашение, которое вы, напомню, уже однажды приняли – двадцать лет назад.
– Марк…
– Он не постарел, если вы это имеете в виду! – Сейчас Карлу стало легче вести разговор: чуть меньше эмоций, чуть больше здравого смысла.
– Это то же, что у меня?
– Разное, но похожее. Вы ведь не старитесь… пока.
– А когда начну?
– Не знаю, – и это была правда. Метаморфанты – редкие птицы, никто не знает, как и что с ними происходит после нового рождения. Одно очевидно – живут они долго,
– И там… у вас…
– Все со странностями, – улыбнулся Карл. Сто часов упорных тренировок в зеркальном шаре не пропали зря, улыбался он почти естественно и по-разному в разных обстоятельствах.
– Чего хотели номады? И вообще, кто они такие? – правильные вопросы, уместные, необходимые.
– Они, как мы, но живут не коммуной, а стаей.
– Племенем? Организацией? – предположила Дари.
– Стаей! – Карл не хотел ее пугать, но от правды не скроешься.
– Что им нужно?
– Полагаю, вы, Дарья. Им нужны были вы, но, к счастью, они не знали, что именно ищут. Искали артефакт, – изделие, произведение, образец, – а не живую плоть. Оттого и кинулись за Марком, а на вас и внимания не обратили. Однако второй раз могут и не ошибиться, как думаете?
– Не знаю.
– Вот и я не знаю. Поэтому давайте обсудим оставшиеся вопросы, допьем чай, и в путь.
– Почему он не вернулся? Потом… Двадцать лет – это большой срок.
– Не такой уж и большой, – вздохнул Карл. Вздох получился отменно, хоть на сцене выступай, но суть дела он не менял. Надо было ее искать! Карл знал это твердо. Однако сначала было не до того, а потом – при беглом изучении вопроса – пришли к выводу, что Дари не выжила.
– Мы думали, что вы не пережили трансформацию, – сказал он после паузы.
– А я выжила.
– Вижу… А кстати, почему Дарата Эгле? И почему Дарья?
– А вы разве не знаете? – удивленно раскрыла глаза женщина. – Марк оставил там… в том домике… Он оставил одежду, деньги и документы… Паспорт на имя баронессы Дараты Эгле из Великого княжества Литовского. Я по этим документам и в Геттингене училась, и на службу в Тартар нанималась. А тамошние флотские чиновники предложили зваться на русский лад. Вот и стала я снова Дарьей. Дари-то это уменьшительное как раз от Дарьи. Ну а потом замуж вышла, за инженера-мостостроителя – Ивана Телегина – и все, метаморфоза свершилась. Стала я русской тартаркой Дарьей Дмитриевной Телегиной. Там и карьеру сделала, оттуда и в Ландскрону приехала…
3. Дарья Телегина
– Куда теперь? – они вышли из чайной и неторопливо прогуливались вдоль улицы. Впрочем, улицей Фурштатскую называли только местные и те по привычке. Дань традиции, и ничего больше. Если не знать, что улица, любой скажет, что бульвар. В весеннюю пору, тем более, летом тут, верно, замечательно красиво. Кроны деревьев, трава на газонах, цветники… Но Дарья отчего-то попадала в Ландскрону исключительно осенью или зимой.
"Не везет…"
– Куда
– В Юрьев, – не задумываясь, ответил Карл. – Здесь нам оставаться ни к чему. Не сегодня-завтра цинцы нагрянут, да и свои правоохранители в Ландскроне строгие, а вы, Дарья, за собой три трупа оставили. Я имею в виду в "Домино".
– Два, – поправила его Дарья. – Или господин Коноплев тоже в ящик сыграл?
– Преставился, – подтвердил Карл. – И хотя это не ваших рук дело, видели-то в клубе именно вас. И на постоялом дворе вы с Коноплевым были вместе, так что не стоит, я думаю, задерживаться.
– А как же Грета?
– За нее не волнуйтесь, она сама о себе позаботиться может. Видели, чаю, как она умеет? Так это еще не высший пилотаж, а так – первый подход к снаряду. Вы меня понимаете?
– Понимаю, – призналась Дарья, почувствовав, как мороз пробегает по позвоночнику. Вспоминать ночные ужасы не хотелось ни разу. Хотелось все это забыть.
– Значит, в Юрьев… – сказала она, чтобы не молчать. – А с документами, как быть? Литовцы, наверняка, визы потребуют, а у меня даже паспорта с собой нет.
– Нет и не надо, – равнодушно бросил Карл. – Мы нелегально въедем. Вернее, влетим. ПВО человеческое они построить еще не озаботились, так что, если зайти со стороны Чудского озера, да идти над самой водой…
– Да на рассвете… – подхватила Дарья, наслушавшаяся на службе и не таких сказок; авиаторам похвастаться, что девушке подкраситься. – На чем полетим?
– На виверне, – своим обычным несколько равнодушным тоном бросил Карл, как если бы говорил о чем-то обыденном до крайности.
– На виверне? – удивилась Дарья. – У вас что, здесь своя виверна есть?
– Не у меня, – Карл взглянул на нее сверху вниз – он был, оказывается, даже выше, чем она подумала в начале – и кивнул, – но мне ее одолжат.
"Виверну? И кто бы это мог вам ее одолжить?"
Виверна, насколько было известно Дарье, являлась самой последней и наиболее засекреченной разработкой шведской фирмы Сааб. Тяжелый штурмовик по классификации Народно-Освободительной Армии Тартара, истребитель-бомбардировщик – в армиях Швеции, Литвы и Пруссии. Но дело не в этом. На полигоне Арсенала виверны до сих пор не было. Был новгородский аспид-тиран, был шведский василиск 7-й серии, был даже литовский авижунас, но виверны не было не только в Тартаре, ее не было ни у кого.
"Интересно девки пляшут, – пропела она мысленно, представляя себе не столько этих девок, сколько "виверну в кустах", – по четыре прямо в ряд…"
– А порулить дадите? – спросила вслух.
– Умеете или просто из интереса? – Карл, похоже, не удивился, спросил по существу вопроса.
– Я вообще-то капитан 1-го ранга.
– Капитан-инженер, – поправил ее Карл.
– Я строю воздушные корабли, – это был сильный довод, но Дарья понимала разницу между конструированием и эксплуатацией. – Я пилотировала аспидов и василисков, думаю, и с виверной управлюсь.