Хищный аленький цветочек

Донцова Дарья

– Меня все равно найдут! – заявила я.

Троица переглянулась.

– Если вы меня только тронете, – стараясь говорить уверенно, продолжила я, – попытаетесь переправить в бордель за границу, у вас ничего не выйдет. Вот не позвоню в шесть вечера начальникам особого отдела по поимке серийных преступников Вадиму Панову и Николаю Дергачеву, они всполошатся и примчатся сюда. Шефы знают, куда я двинулась. Это они меня направили сюда! На улице у дома Козиной дежурит группа захвата, я сотрудник полиции. Одно дело – похищать насчастных бесправных женщин, и совсем иное – причинить вред следователю особого отдела

Козловой. Вас посадят навечно. Всех!

Чистяков расхохотался.

– Господи, просто цирк! Ты откуда такая взялась?

– Не смешно, Юра. Вдруг она не врет? – возразила Ника. И вдруг выпалила: – Вау! Она журналистка! Разнюхала про дорогу, решила материал собрать. А Алена-то вместе с ее дружком сейчас. Козину предупредили?

– Пошли в гостиную, – вдруг мирно предложила Ася, – тут душно.

Я вцепилась пальцами в матрац.

– Нет! Шага не сделаю!

Чистяков снова рассмеялся.

– Девочка, ты не имеешь отношения к полиции. Решила собрать факты для репортажа? Неужели не понимаешь, какую гадость собралась сделать? Кто рассказал тебе про дорогу? Нет бы честно спросить у нас, мы бы тебе кой-чего объяснили.

– Юра! – хором воскликнули женщины. – Замолчи!

– Но она уже что-то накопала, – возразил врач. – И, похоже, у дурочки ложная информация.

Меня охватило негодование.

– Не надо разговаривать так, словно вы имеете дело с детсадовкой!

Юрий скривил рот.

– Извини, Степанида, на взрослого человека ты не похожа.

– Это почему? – спросила я.

– По всему, – усмехнулась Ася. – Что ты имела в виду, когда воскликнула: «Если попытаетесь переправить меня через границу в бордель»?

Чистяков сел около меня.

– Считаешь, что мы отправляем бедных женщин в публичные дома? Тебе о нас такое наврали? Скажи, кто дал эту информацию?

Я стиснула губы. Все, больше ни слова не произнесу.

Врач встал.

– Хватит изображать партизана перед лицом врагов. Пошли в гостиную.

– Нет! – буркнула я.

– Включи логику, – попросил Юрий. – Если бы мы хотели причинить тебе боль, то лучшего места, чем подвал, не найти. Придушили бы тебя, вытащили во дворик, увезли труп и быстро вымыли комнату. Спросишь, зачем мыть? Но ведь когда человек умирает, он ходит под себя, приходится потом помещение убирать. Тут везде плитка, проблем нет, а в гостиной ковры, мягкая мебель, то есть сплошная морока с чисткой. Я бы на твоем месте галопом наверх поскакал.

– Вот почему возле кресла Гортензии пахло хлоркой! – догадалась я. – Вы уволокли тело Светланы Тяпкиной, привели в порядок кресло, усадили в него куклу…

– Она считает нас монстрами, чудовищами, – тихо сказала Ника. – Козлову хорошо обработали. Интересно, кто? Понимаете размер катастрофы? Если она напишет статью, будет большой скандал.

– Есть способ разрулить проблему: надо рассказать ей про дорогу, – протянул Юрий. – Ася, задери брючину.

– Вот еще! – фыркнула Мухина.

– Асюша, он прав, – прошептала Вероника. – Степанида узнает, как обстоит дело, и мы избежим огласки. Она не похожа на подлую тварь, готовую на все ради гонорара, ей просто промыли мозг. Нужно узнать, кто именно. У тебя шрам, это свидетельство.

Мухина подняла штанину.

– Видишь след? – спросил Чистяков. – Рубец чуть повыше щиколотки?

– Да, –

кивнула я, успев сообразить, что бандиты почему-то не собираются причинить мне зло. – Заметила его еще раньше, когда Ася упала в зале занятий живописью.

– Догадываешься, что оставило отметину? – тихо спросила Ася. И сама ответила: – Кандалы. Муж меня, когда уходил, приковывал к батарее. «Браслеты» он специально узкие подобрал, чтобы любое движение боль причиняло, рана никогда не заживала.

– Жуть! – ахнула я. – Поэтому вы его убили?

Кондитер опустила брючину.

– Глеба? Нет, он умер от инфаркта.

– Кто тебе сказал, что Мухина виновата в смерти супруга? – нахмурилась сваха.

– Информация вывешена на сайте «Скелет Секрет», – пояснила я. – Там еще указано, что вдова получила наследство, поэтому и смогла открыть первую кондитерскую.

– «Скелет Секрет»? – поразился Чистяков. – Впервые о таком слышу.

– Там и о вас есть сведения, – продолжила я. – Именно вы подписали свидетельство о смерти Глеба Мухина.

Доктор не стал отрицать.

– Верно. А прежде пытался лечить его, но он оказался очень сложным пациентом. Приходил с жалобами на боли в загрудинной области, я направлял его на обследование, но Мухин его не делал. Выписывал ему лекарство, он его не пил. Я недоумевал: зачем человек на прием записывается, если лечиться не хочет? В конце концов больной попросил… наркотики. Дескать, так сердце болит, что терпеть нельзя. Мотор у него и впрямь барахлил, но я понял, что Мухин наркоман. Конечно, никаких таких средств он от меня не получил. С Асей мы встретились позже. Соседка, услышав крики из квартиры Мухиных, велела своему сыну взломать дверь. Асюшу нашли на полу у батареи, в луже крови. Глеб, как всегда, приковал на ночь жену, сам лег спать и умер. Несчастная просидела так почти сутки, потом рискнула зашуметь. Люди бросились вызывать медиков, звонить в милицию. А я тогда подрабатывал на «Скорой». Приехал, опознал Мухина, помог Асе. Вот так мы с ней и познакомились.

– Кошмар, – прошептала я. – На сайте совсем другое написано. А в официальной информации ничего про садизм мужа не сказано, там лишь есть сообщение о смерти совсем не старого человека. А ваша жена Нина? Она покончила с собой, и вы стали наследником коллекции картин.

– Нина была сумасшедшей, – вмешалась Ася, – с редкими просветлениями. Юра ее в психушку не сдавал, потому что знал, какие там порядки, ведь даже в очень хороших клиниках применяют насилие. Нина жила дома, в специально оборудованной комнате, за ней прекрасно ухаживала нанятая медсестра. Однажды она, забыв запереть дверь спальни, побежала в магазин, а когда безответственная баба вернулась, ее подопечной уже нельзя было помочь.

– Провели расследование, смерть Нины квалифицировали как самоубийство, – сухо уточнил Чистяков. – Нам всем досталось. Вадиму от отца, Алене от мужа. Ее супруг был патологический ревнивец, не признал Аврору, обвинял Елену Сергеевну в измене, бил чем ни попадя, запрещал работать, не разрешал дочку домой приводить.

– Зачем же Козина с таким жила? – возмутилась я. – Надо было стукнуть идиота скалкой по башке и уйти!

– Тебе этого не понять, – сказала Ася. – Мы другое поколение. Нас воспитывали мамы-вдовы, они твердили: «Мужчина в семье главный, терпи и молчи».