Хитмейкер. Последний музыкальный магнат
Шрифт:
Я использовал свои связи, чтобы Odyssey попали на несколько телешоу. Мы загримировали нашу троицу, сделали им прически, а в некоторых случаях заодно и прибегли к фонограмме, поскольку вне студии их голоса были не так уж и безупречны. Но все же Native New Yorker запомнится именно в исполнении Лилиан… Все получилось. Хотя это и была «группа одного хита», я снова мог сказать, что пришел в RCA с добычей.
Даже Сэм Кларк не мог не заметить этого. Когда я только начал продвигать Джона и Дэрила, он иногда спрашивал у меня, как поживают «Хольц и Оц», как будто они имели какое-то отношение к клоунским комедиям Ханца Холла, который играл Заха Джонса в The Bowery Boys. Сэм начал обращать внимание на уважение, приобретаемое мной в музыкальном мире, и я даже гадал: вдруг он немного ревнует
Оставалась возможность уйти с головой в работу. Но и в этой области я сталкивался с определенными трудностями. Мало кто был в курсе того, что происходило «за кулисами» наших громких хитов. Когда пачка уличных юнцов, какими и была группа Savannah Band, теряет голову, то ты, как менеджер, начинаешь понимать, что чувствуют те, кому досталась последняя субботняя смена на службе 911. Если стремительный успех считать искрой, то Savannah Band были бочкой бензина.
Мы назначали им интервью в отелях, но они являлись туда с опозданием, приходили то по шесть, то по восемь человек, да еще и с мешками грязного белья, чтобы отель его им постирал и почистил. Потом каждый заказывал себе по паре самых дорогих блюд с доставкой в номер, чтобы одно слопать прямо там, а второе унести с собой. Двое из трех ключевых исполнителей, Кори Дэй и Стоуни Браудер, ко всему прочему еще и встречались. Помню, однажды ночью мне позвонили после того, как они устроили серьезную драку в гостинице «Континентал-Хаятт» на бульваре Сансет в Лос-Анджелесе. Ох, не зря это заведение прозвали «дом беспорядков». Когда Кори выставила Стоуни из своего номера, тот открыл окно этажом ниже и забрался по балконам, как Кинг-Конг по Эмпайр-стейт-билдинг, а потом разбил раздвижные стеклянные двери и вломился к Кори с той стороны. Кроме того, группа наняла какого-то психованного бизнес-менеджера, который оспаривал буквально все, что я делал. Даже третий лидер группы, Август Дарнелл, у которого была степень магистра и который раньше был учителем английского у старших классов, и тот однажды едва не спровоцировал меня на драку. После того случая мне пришлось отпаивать себя скотчем.
Это был странный, парадоксальный опыт. Работая с ними, я приобретал бесценные знания в области создания имиджа, декораций, организации «живых» концертов. Стал лучше понимать устройство ночных клубов, работу звукооператоров, осветителей, тонкости грима, костюмов и причесок. Впоследствии все это в огромной степени помогло продвигать множество артистов уже для нужд Sony. Так что я смирился с их явным безумием. Кроме того, одновременно происходила и масса хороших вещей, которые помогали мне немного прийти в себя. Не важно, сколько дерьма на меня выливали в Savannah Band, – зато уже на следующий день Джон Оутс и Дэрил Холл приносили отличные новости.
Например, вскоре после того случая с Дарнеллом у меня в офисе мы с Холлом и Оутсом отправились на концерт группы Eagles, который проходил на арене «Форум» в Лос-Анджелесе. Это был 1977 год. Eagles как раз собирались выступить со своим свежим «хитом номер один» – песней New Kid In Town («Новичок в городе»). И тут Глен Фрей вышел к микрофону и сказал:
– Мы хотели бы сегодня посвятить эту композицию нашим новичкам – Дэрилу Холлу и Джону Оутсу!
Это было похоже на вступление в элитный клуб.
А в другой раз у нас произошел забавный случай с Сильвестром Сталлоне. Он как раз пришел на концерт Hall&Oates в зал «Палладиум» в Нью-Йорке, и я смог уговорить его выйти на сцену во время последней песни, а потом вскинуть руки вверх, как это делал Рокки, после чего он должен был ухватить Джона с Дэрилом и утащить их со сцены, что завершило бы шоу. Как раз в то время фильм «Рокки» сделал Сильвестра мировой знаменитостью. И когда он вот так
Мы были на пике славы. Каждый вечер становился историческим событием. Когда паста, телятина, запеченные моллюски и лобстеры «ореганата» появлялись на банкетных столах ресторана «У Джо» на Мак-Дугал-стрит, то афоризм «Ешь, пей, веселись, ибо завтра ты умрешь» казался совершенно неуместным. Напротив, казалось, что завтра нас всех ждет новый день не хуже прежнего.
Это было как в сказке, из которой не хотелось возвращаться домой.
Мы даже и не рассматривали возможности того, что поток хитов иссякнет, что бокалы перестанут звенеть. Никто о таком не думал – да и как подобное вообще могло бы произойти?
Конечно, меня ожидало неприятное пробуждение. Можно работать как лошадь, сделать кучу хитов и заработать отличную репутацию и обзавестись целой сетью знакомств с людьми, которые считают тебя выдающимся и толковым парнем, но в итоге, как выяснилось, все определяется успехом твоей последней на текущий момент записи. И вот в 1979 году поток хитов иссяк.
Odyssey получили свои пятнадцать минут славы, вокруг Savannah Band творился такой бардак, что я разорвал с ними контракт. Мне не нужен был хрустальный шар, чтобы понять, что им недолго осталось, и я не был особенно удивлен, когда группа распалась после того, как их третий альбом не попал в чарты. Август Дарнелл создал новую группу, Kid Creole and the Coconuts, которая добилась очень многого в Европе, но это была лишь бледная тень того успеха, который мог выпасть на долю Savannah Band. И разумеется, после поразительного резонанса песен Sara Smile, She’s Gone и Rich Girl было вполне ожидаемо, что Дэрил с Джоном опять решат попробовать что-то новенькое.
Они, конечно, могли штамповать популярные хиты в стиле ритм-н-блюза не приходя в сознание. Хиты можно было записывать прямо с их храпа. И в этом, с точки зрения Дэрила, заключалась проблема. Он не хотел больше повторяться, ему были нужны новые горизонты, новые шедевры. Естественно, он же был артистом.
В те времена у музыкантов было куда больше свободы. Но с финансовыми итогами шутки плохи. Звукозаписывающие компании выдают миллионы авансом, но они ожидают хитов… Мой долг как менеджера был в том, чтобы помогать Дэрилу реализовать себя, но также и в том, чтобы компания, которая ему платит, тоже получала бы свое. Временами это смахивало на прогулку по канату в цирке.
Лучше всего эту проблему можно объяснить на примере первого альбома, который Дэрил записал соло, – Sacred Songs. Он записал его в 1977 году с помощью весьма талантливого английского музыканта-экспериментатора Роберта Фриппа, который придумал гитарное соло для сингла Дэвида Боуи Heroes. Фрипп также был известен в качестве участника группы King Crimson, записывавшей так называемый «прогрессивный рок». Дэрил буквально сходил с ума по таким артистам, как Боуи, Фрипп и Брайан Ино. Да и Англию он обожал. Сотрудничество с Фриппом позволило Дэрилу очень далеко уйти вперед от того, каким он начинал в Филадельфии. Оба они гордились альбомом Sacred Songs, и по сей день Холл считает его одним из краеугольных камней своей биографии.
Но менеджеры RCA смотрели на дело иначе. Они посчитали, что альбом не принесет прибыли, и даже боялись, что новое звучание отпугнет старых фанатов дуэта. Выпуск альбома был отложен на неопределенный срок, что крайне расстроило Дэрила и Фриппа, которым пришлось распространять запись альбома по своим каналам, чтобы настоять на своем. Дэрил в итоге добился своего, но пришлось потратить три года, чтобы RCA выпустила Sacred Songs, а коммерческий успех было довольно средним.
Этот период экспериментов дался бы всем куда легче, если бы дуэт одновременно выдавал и те успешные синглы, которые от них ждали. Но они, казалось, могли работать только в одном формате зараз – либо они экспериментировали, либо создавали новые хиты. Я, таким образом, метался между уважением к их таланту и опасениями за их коммерческий успех. Спросите Дэрила – и он вам скажет, что я всегда налегал на денежную сторону вопроса. Он будет прав.