Хитрости алмазной леди
Шрифт:
— Ну, наконец-то, — обрадовалась я, услышав условный стук в дверь.
Сразу после этого я подошла к двери и выглянула в «глазок»: на лестничной площадке стоял Василий Букин. Я открыла ему дверь, проверила, один ли он пришел, и лишь после этого пропустила внутрь. Ожидающий увидеть босса мошенник, конечно же, очень удивился, так как ничьим более духом в квартире и не пахло.
— Не донял, — удивленно глядя на меня, сказал мужик. — Что происходит?
Он явно нервничал, но старался не показать
— Пока еще ничего, — успокоила я его, запирая за собой входную дверь и убирая ключ в карман. — Всего-навсего соблюдаем меры предосторожности.
После этого я ощупала сверху донизу одеяния вора и, найдя у него маленький складной ножичек, быстренько изъяла эту миленькую безделушку.
— Ну, вот теперь можно и беседы вести, — садясь в кресло, произнесла я. — Ну что ж вы стесняетесь? Хотели иметь дело с боссом, так на него и напоролись.
— Не понял, это ты, что ли, босс? — усмехнулся мужчина, пока еще не совсем понимая, что будет дальше. В его не слишком отягощенном интеллектом уме явно еще даже не забрезжила мысль о том, что его надули и завели в западню.
— Ага, я, — послав Букину довольную ухмылку, ответила я и сразу же протянула свое раскрытое ментовское удостоверение.
Он вскочил, позеленев от злости. Вся его прежняя сдержанность испарилась, и обнажились истинные качества натуры: крайняя раздражительность, страх перед непонятным и боязнь за собственную шкуру.
— Так я и знал, чуяло мое сердце, что тут ментами пахнет! — выкрикивал мой гость, бросаясь к двери. Но, тут же вспомнив, что она надежно закрыта, он остановился. — Провела, значит?
— Что ты так испугался? — начала я. — Сдавать я тебя пока никуда не собираюсь, предъявлять что-то тоже. Просто очень надеюсь, что ты ответишь мне на пару-тройку вопросов и мы по-тихому разойдемся.
— Разойдемся, как же. Знаю я вас, — мотаясь по комнате, бурчал Василий. — Упечете в каталажку, и вся недолга.
Проигнорировав его восклицания, я напрямую спросила:
— Что тебе известно про последние четыре крупные кражи?
Букин оторопело уставился на меня:
— А они-то тут при чем?
— А при том, что мы этого самого вора ищем, а до вас, мелюзги, и дела пока нет, — съязвила я. — Так ты в курсе, кто все это провернул?
— Нет, — плюхнувшись в кресло, произнес Василий. — Это дельце и наших ребят всех переполошило. Вещички-то кое-где всплывают, а самого вора нет. Явно не тарасовский, — подвел итог мужчина и сразу вопросительно посмотрел на меня, пытаясь понять, поверила ли я ему.
— Не может быть, чтобы ты, самый крутой профессионал из всех, — язвительно начала я, — да и не знал, чьих рук дело. Врешь небось?
— Да поклясться могу, не знаю, — приложив руку к сердцу, произнес мой гость. — Я бы и сам не прочь с тем парнем отношения наладить, да он, как я посмотрю, осторожный очень, все сам делает. Жаль даже, что ловят его.
— Ну ладно, допустим, что это тебе неизвестно. Тогда другой вопрос: где можно найти Апенышева Николая по кличке Мятый? Мне известно, что он продавал те вещи.
— Да? — по-настоящему удивился Василий. — Этот сморчок, оказывается, такие делища ворочает, а нас и не предупредил. То-то я думаю, что давненько он не заглядывал, — углубился в размышления мужик. — Теперь понятненько все.
— Так где его найти можно, понятливый ты мой? — начала нервничать я. — Адрес, место, где прячется, называй все, что знаешь. И не думай юлить, а то оставлю на пару недель в камере, а к тому времени и улики подсоберутся.
— Где… Да кто ж его знает, где он теперь сидит, с такими-то деньжищами, — попытался отшутиться мошенник, но, как только поймал мой взгляд, сразу понял, что это не прокатит. — Да скорее всего на квартире у Ленки, бабы своей, больше вроде негде ему, — неуверенно промямлил он.
— Отлично, туда и поедем, — встав, произнесла я.
— Что, и я? — удивился мужик.
— А по-твоему, имя Лена мне сразу говорит, где она живет? К тому же мне нужно посмотреть, соврал ты или нет, — пояснила я и стала одеваться.
И мы с Василием поехали в частный сектор, где и должен был проживать Апенышев. Дорога была, прямо сказать, отвратительная, если в городе трассы хотя бы иногда чистили, то тут об этой роскоши никто и не помышлял.
Наконец мы добрались до какого-то деревянного дома на двух хозяев. В одной половине и проживала некая Елена. Я вывела Василия из машины, где он сидел со скованными наручниками руками, и, толкая впереди себя, повела к дому. Там мы постучали, и мой заключенный даже заглянул в окно, чтобы хозяева увидели, кто к ним прибыл. Дверь после этого сразу отворили.
— Ты чего, Васек, прие… — начал, но тут же замолк знакомый мне по фотокарточке мужчина.
Он успел увидеть на руках своего друга наручники, а потому моментально попятился назад. Я быстро наставила на него пистолет и приказала не двигаться. Потом завела обоих внутрь и рассадила на диване.
— Ну, ты, Колян, попал, — сочувственно произнес Василий. — Тут на тебя такую облаву устроили.
— А я при чем? Я ничего не делал, — тут же зачастил Апенышев. — Я дома сижу, деток ращу.
— По утрам убийствами занимаюсь, — продолжила я.
— Ка… какими убийствами? — вытаращил глаза и даже вскочил Николай.
— Своих друзей, — ответила я. — Вчера вот, например, тебя видели у Печникова рано утром, а когда ты ушел, в квартире был обнаружен труп. Как ты это объяснишь?
— Я никого не убивал, я не убийца, — заметно занервничал Апенышев.
Он был совсем не похож на Букина, в нем совершенно отсутствовало умение юлить и делать честные глаза. Те, кто хоть раз сидел в тюрьме, всегда отличались от других своего рода артистизмом и игрой даже там, где она была не нужна, этот же явно столкнулся с милицией впервые.