Хиттер
Шрифт:
Первый свисток… Выдох…
Второй свисток… Вдох…
Третий свисток… Выдох и рывок!
Вадим не видел той капитанской игры, в которой Виталий заслужил своё право вести команду, поэтому искренне верил, что если ему удалось схватить мяч, то это только благодаря быстрой реакции. Но торжество продлилось недолго.
Вадим даже не сразу сообразил, что произошло, когда мяч оказался в руке Зарубина, а он, получив мощный толчок, упал на асфальт.
— Невероятно! — вскрикнул комментатор, — он делает блестящий перехват в самом начале и, сбив мощным рывком Плотникова, устремляется вперёд. И посмотрите, что делает команда! Игроки просто блокируют противников, расчищая Зарубину путь, а оправившийся Плотников пытается его догнать…
— Тупой баран, — сказал Виталий, устремившись на контрольного.
Встав между ними Зарубин, решил столкнуть их, осталось как можно точнее рассчитать момент. Контрольный уже подумал, что ему удастся поймать прорвавшегося Хиттера. Сначала Виталий перебросил мяч, а после и сам ушёл за ним, обогнув контрольного, а два противника хоть и не столкнулись, но потерялись, оказавшись друг перед другом. Мяч тем временем оказался в контрольной зоне.
— Потрясающе! — восторгался комментатор, — блестящее начало игры. Это без сомнения блиц. Секунду, мне вот тут подсказывают, что хит был сделан за четырнадцать целых и пятьдесят одну сотую секунды. Думаю, что их противники в ещё большем шоке, чем зрители.
— Спасибо, ребята, — поблагодарил Виталий команду, — если бы не вы, то не получилось бы.
— Мы команда, дружище, — Юра похлопал Виталия по плечу.
— Что теперь? — спросил Томин.
— Теперь они напряглись. Расслабим их более или менее стандартной игрой. Пусть думают, что всё вышло случайно. Защита — главное не пропустить, и если придётся блокировать, и перехватывать — делайте это как можно жёстче. То же и ко всем. Задние и передние — следите за мной, я покажу, по какому флангу лучше идти. Поехали!
Да, второй такой же заход не получился бы, хотя противники и пребывали в напряжённом ожидании чего-то подобного. Но команда из Новой Москвы просто нашла свой ритм и играла, иногда очень уверенно организовывая нападения, и это при том, что защита их была непроходимо вязкой.
— И вот после первой половины игры команды уходят на перерыв. Счёт четыре — ноль. Да, что и говорить, Виталий Зарубин и его команда устроили своим противникам настоящий бой. Бой, в котором они не собираются проигрывать!
— Молодцы, ребята! — восторгался тренер, — отличная игра!
— Семён Степанович, — тихо сказал Зарубин, — мы ещё не победили.
— Но начало хорошее.
— Мы ещё и не начали, — добавил Зарубин.
— Есть идеи на вторую половину? — спросил Томин.
— Да, — кивнул Зарубин, — я его задержу, задние выйдут вперёд, отдаю передним, они задним, потом передним или мне, смотреть по ситуации.
— Ясно. А может ещё один рывок?
— Слушай до конца. При этой разыгровке мы, может, и не сделаем хит, игра немного вялая, пусть думают, что мы устали. Главное, не пустить их на нашу половину.
— Понятно, — кивнул Томин.
— А дальше делаем рывок. Диагональный. Левые нападающие идут назад, а правые вперёд. Один идёт, другой на блокировке, а отдаю Михе, он по ситуации или мне, или Юре, или Серёге.
— Лады.
— …Получив мяч, Зарубин устремляется вперёд. И вот он увидел освободившегося Мышевского. Передача…
Ровно в момент броска сзади выскочил Вадим и попытался сделать перехват. Виталий потерял равновесие и рухнул на асфальт. Не замечая боли, он подскочил, и, нагнав Вадима, который хотел остановить Юру, со всей силы врезался ему в бок. Поддавшись инерции, Виталий упал сам, сильно ударившись об асфальт рёбрами. Протектор, конечно, помог, но боль всё равно пронзала его тело. Это стоило того, ведь Юра провёл хит. Встав, Виталий поймал на себе взгляд Вадима — ошеломлённый и злобный. Уж кому точно нельзя показывать свою боль, так это хиттер противников. Поэтому Виталий ехидно улыбнулся, глядя в глаза врага, а отвернувшись, поморщился от боли.
— Я видел удар. Как ты? — спросил Томин.
— Болит, но нужно доиграть любой ценой.
— Осталось десять минут. Держись, — сказал Мышевский.
Виталий взглянул на свои руки. Они были испачканы полузасохшей кровью. От первого падения прошлой разыгровки на них остались ссадины. Небрежно обтерев их о белую форму, он сконцентрировался на игре.
— Что думаешь? — спросил Томин.
— Сейчас мы им зададим.
— …Не смотря на свою утомлённость игроки из Новой Москвы не дают противникам сделать хотя бы один хит. Виталий Зарубин и вовсе не даёт никому продохнуть. Он везде, блокирует, перехватывает, прорывается, вводит всех в заблуждение своими трюками. Да, у этого юноши большое будущее в профессиональной лиге!
Держаться становилось тем сложнее, чем меньше минут оставалось до конца. Но Виталий и не думал сдаваться.
— Итак, дорогие друзья, к концу игрового времени команда из Новой Москвы побеждает с разгромным счётом: шесть — ноль. Как положено, в таком случае, назначается капитанская игра. Но решается в ней отнюдь не победа или поражение, а то, отстоит ли проигравшая команда свою честь. Но иногда эта капитанская игра становится добиванием и без того низвергнутого противника. Вадим Плотников решает рискнуть. Это очень мужественно с его стороны, хотя, признаться, шансы на победу у него крайне малы.
Виталий встал на отметку без тени сомнения в том, что победит. Даже расцарапанные руки и ноющие рёбра не отнимали у него этой уверенности, усиленной измотанным взглядом противника, стоявшего напротив.
Судья положил между ними мяч, и, встав в стороне, вскинул руку. Он просвистел первый раз, и вместе с ним огромная толпа на стадионе громко произнесла «Один!». Тоже самое был и при втором свистке, а после третьего трибуны просто взорвались.
Виталий резко развернулся и оттолкнул спиной противника, после чего резко схватил мяч и бросился бежать.
— Да! — продолжал комментатор, — Зарубину нужен был последний рывок и он его сделал, дорогие зрители. Это разгромная победа в финальном чемпионате юношеской лиги. Семь — ноль, дорогие друзья!
Виталий был счастлив. Он стоял на контрольной зоне, вскинув вверх мяч, и упивался рёвом стадиона. Сейчас ему казалось, что это лучшее, что он слышал в своей жизни.
Всё внимание было обращено на Зарубина и его команду, в отличие от проигравших. Никто не видел, как они уходили с поля, склонив головы.