Хлеб Гиганта
Шрифт:
— Не стоит благодарности. Просто можете поверить, я скажу вам правду. Вряд ли это сделает кто-нибудь другой, кто зарабатывает на жизнь уроками пения.
Подошел Себастиан и поинтересовался:
— О чем ты, Джейн?
Она поднялась с пола — грациозное движение. Потом огляделась вокруг и коротко — тоном, больше похожим на команду собаке, позвала:
— Мистер Хилл!
Глистообразный человек невысокого роста поспешил ей навстречу, заискивающе виляя всем телом. Вместе они проследовали к сцене.
Джейн пела французскую
J’ai perdu mon amie — elle est morte
Tout s’en va cette fois pour jamais
Pour jamais, pour toujours elle emporte
Le dernier des amours que j’aimais.
Pauvres nous! Rien ne m’a crie l’heure
Оu li-bas se nouait son linceul
On m’a dit: «Elle est morte!» Et tout seul
Je repute: «Elle est morte!» Et je pleure...7
Как и большинство людей, впервые слушающих Джейн Хардинг, он был не в силах критиковать ее голос. Она создавала вокруг себя удивительно эмоциональную атмосферу, и голос был лишь способом ее создания. Чувство невосполнимой утраты, тяжкого горя и облегчения в слезах...
Раздались аплодисменты. Себастиан пробормотал:
— Грандиозная эмоциональная сила — вот что это такое.
Она запела снова. На этот раз — норвежскую песню о падающем снеге. Никаких эмоций не слышалось больше в ее голосе — он был подобен белым хлопьям — невесомый, чистый, нисходящий до полной тишины на последней ноте...
В ответ на аплодисменты она просто начала еще одну, третью песню.
Вернон внезапно весь подался вперед.
Я видел женщину, она была
Длинноволоса и лицом светла.
О, как же нежен был тот светлый лик,
Как плавны руки, как прозрачно-ласков
На волосах волшебный солнца блик...8
Словно магические чары окутали комнату, завораживая всех присутствующих. Лицо Джейн было центром притяжения, ее глаза смотрели так, как будто видели время насквозь — смотрели испуганно и зачарованно.
Когда она замолчала, по комнате пронесся вдох. Дородный, плотный мужчина с коротко стрижеными седыми волосами пробрался к Себастиану и воскликнул:
— Себастиан, дорогой, вот я и прибыл! И хочу познакомиться с этой юной леди — сейчас, немедленно!
Себастиан подвел его через комнату к Джейн. Герр Радмагер взял ее за обе руки и внимательно осмотрел.
— Да, вы в прекрасной физической форме, — заключил он. — Должен признать, что пищеварение и кровообращение у вас тоже в порядке. Дайте мне ваш адрес, я к вам заеду. Вы этого ждали?
Вернон
— Они тут все сумасшедшие.
Но он обратил внимание, что Джейн Хардинг не была удивлена и восприняла все как должное. Она записала свой адрес Радмагеру, поговорила с ним еще немного, затем вернулась и присоединилась к Джо и Вернону.
— Себастиан настоящий друг, — сказала она. — Он знал, что герр Радмагер ищет исполнительницу партии Сольвейг в «Пер Гюнте», поэтому пригласил меня сегодня.
Джо поднялась и пошла поговорить с Себастианом. Вернон и Джейн Хардинг остались наедине.
— Скажите, — начал Вернон, слегка заикаясь, — эта песня, которую вы пели...
— «Белый снег»?
— Нет, последняя. Я... Я слышал ее когда-то, много лет назад... Я был тогда ребенком.
— Странно, я думала — это семейная тайна
— Это было, когда я сломал ногу. Мне пела ее сиделка Я так любил эту песню, но думал, что никогда больше ее не услышу.
Джейн Хардинг задумчиво произнесла
— Интересно... А не могла ли это быть моя тетя Фрэнсис?
— Да-да, ее звали Фрэнсис, сестра Фрэнсис! Так она была вашей тетей? А что с ней случилось?
— Она умерла много лет назад от дифтерии. Заразилась от пациента
— Мне жаль.
Вернон помолчал, сомневаясь, говорить или нет, и все же сказал:
— Я запомнил ее на всю жизнь. Она была.. Она была моим первым другом.
Он заметил, как Джейн посмотрела на него — внимательно, ободряюще, и внезапно понял, кого она ему напомнила в первый момент. Она была похожа на сестру Фрэнсис. Джейн тихо спросила:
— Вы пишете музыку? Себастиан рассказывал о вас.
— Да, пишу — по крайней мере, пытаюсь писать.
Он вновь засомневался и замолчал, подумав: «Она очень привлекательна. Она мне нравится? Почему я боюсь?»
И вдруг ощутил прилив сил и энергии. Он мог все — он вдруг понял, что может все...
— Вернон!
Его звал Себастиан. Он встал. Себастиан представил его Радмагеру. Великий композитор был настроен дружелюбно.
— Меня заинтересовало, — сказал он, — то, что мой юный друг рассказал мне о вашей работе. — Он положил руку на плечо Себастиана — А мой юный друг очень проницателен. Он редко ошибается, несмотря на свою молодость. Давайте договоримся с вами о встрече, и вы покажете мне то, над чем работаете.
Он проследовал дальше, оставив Вернона трепетать от восторга. Неужели это все правда? Он снова подошел к Джейн. Она улыбалась. Вернон присел рядом. На него внезапно навалилась тоска. Все без толку. Он связан по рукам и ногам дядей Сиднеем и работой в Бирмингеме. Нельзя писать музыку, не отдаваясь ей целиком — не отдавая души, времени, мыслей...
Он почувствовал себя неуверенно, ему вдруг так захотелось, чтобы кто-нибудь пожалел и понял его! Если б только Нелл была здесь! Милая Нелл, она всегда все понимает.