Хлеб Гиганта
Шрифт:
Наконец наступил вечер пятницы. Как только она увидела Вернона, она поняла, что все в порядке. Стоя в противоположных концах комнаты, они посмотрели друг на друга, и мир снова переполнился необузданным блаженством.
Во время обеда они сидели далеко. Только во время третьего танца у Говардов у них наконец появилась возможность поговорить. Они двигались по кругу в огромном наполненном зале, вальсируя под сентиментальную музыку. Вернон прошептал:
— Я ведь не слишком много танцев
— Нет.
Странно, рядом с ним она словно теряла дар речи. Когда музыка смолкла, он всего лишь на мгновение задержал Нелл в своих объятьях, слегка сжав ее пальцы. Она взглянула на него и улыбнулась. Оба были вне себя от счастья. Несколько минут спустя он уже кружился с другой девушкой, что-то непринужденно говоря ей на ухо; Нелл танцевала с Джорджем Четвиндом. Иногда Вернон встречался глазами с Нелл, и они незаметно улыбались друг другу. Их тайна была восхитительна!
Но уже во время следующего танца настроение Вернона изменилось.
— Нелл, милая, мы можем где-нибудь поговорить? Мне нужно сказать тебе кучу вещей! Что за дом — совершенно негде уединиться!
Они попробовали подняться по лестнице, которая уходила все выше и выше, как обычно бывает в лондонских домах, но нигде нельзя было укрыться от посторонних глаз. Вдруг они увидели крошечную железную лесенку, ведущую на крышу.
— Нелл, а давай поднимемся туда? Ты сможешь? Не испачкаешь платье?
— Мне нет никакого дела до платья.
Вернон поднялся первым, открутил болт люка, выбрался наверх и, стоя на коленях, протянул руку Нелл. Она легко поднялась к нему.
Они стояли одни, глядя сверху на Лондон. Потом бессознательно приблизились друг к другу, ладошка Нелл скользнула в руку Вернона.
— Нелл... любимая...
— Вернон...
Она могла говорить только шепотом.
— Это правда? Ты действительно любишь меня?
— Я действительно люблю тебя.
— Этого просто не может быть, так это прекрасно! Нелл, я так хочу поцеловать тебя.
Она повернулась к нему. Они поцеловались — неловко, робко.
— Твое лицо... оно такое нежное, такое прекрасное, — бормотал Вернон.
Забыв о грязи и копоти, они опустились на небольшой выступ. Его руки обвились вокруг нее, обнимая. Нелл подняла лицо навстречу поцелуям.
— Я так люблю тебя, Нелл — так люблю, что почти боюсь дотронуться.
Она не поняла — это звучало как-то странно. Она придвинулась ближе, и волшебство ночи утонуло в поцелуях.
Они с трудом очнулись от сладкого забытья.
— Боже мой, Вернон, мне кажется, что мы здесь уже целую вечность!
Опомнившись, они бросились к люку. На
— Боюсь, ты сидела на чем-то очень грязном.
— Да? И правда, какой кошмар!
— Милая, это я во всем виноват. Но, Нелл, прости, оно ведь стоило того?
Нелл посмотрела на него снизу вверх, улыбаясь нежно и счастливо.
— Да, оно того стоило, — ласково ответила девушка
Когда они спускались вниз, Нелл обернулась и со смешком спросила
— Кстати, о чем ты хотел со мной поговорить? Помнится, тебе обо многом надо было сказать мне?
Они рассмеялись, поняв друг друга без слов. В зал вошли робко. Было пропущено целых шесть танцев.
Восхитительный вечер! Нелл отправилась спать, мечтая о новых поцелуях.
А потом, в субботу, Вернон позвонил.
— Мне надо с тобой поговорить. Можно мне приехать?
— Нет, Вернон, дорогой, это невозможно. У меня сейчас важная встреча, я не могу на нее не пойти.
— Почему?
— Я не знаю, как объяснить это маме.
— Ты что, ничего ей не сказала?
— Нет конечно!
Сила этого «нет» отрезвила Вернона. «Бедная моя, — подумал он, — ну конечно же, она ничего не сказала!» А вслух спросил:
— Мне стоит самому сказать, да? Я приеду прямо сейчас.
— Нет, Вернон, нет — хотя бы до тех пор, пока мы не поговорим!
— Хорошо, когда мы поговорим?
— Я не знаю. Мы идем на ленч, потом на дневной спектакль, а вечером — снова в театр. Если бы я только знала заранее, что ты приезжаешь на все выходные, я бы что-нибудь придумала.
— А завтра?
— Завтра мы идем в церковь...
— Годится! Скажи, что у тебя болит голова или еще что-нибудь, и не ходи. Я приеду. Мы поговорим, а когда вернется твоя мама, я с ней побеседую.
— Но, Вернон, не могу же я...
— Можешь. Я вешаю трубку, пока ты не придумала еще тысячу отговорок. Завтра в одиннадцать.
Он повесил трубку. Он даже не сказал, где остановился. Ей понравился такой мужественный поступок, хотя это и влекло за собой некоторые трудности. Она боялась, что он все испортит.
И вот теперь, здесь, они горячо спорили. Нелл умоляла Вернона ничего не говорить матери.
— Это будет конец. Нам больше ничего не позволят!
— Чего именно?
— Видеться! И вообще ничего!
— Но, Нелл, любимая моя, я хочу жениться на тебе. И ты этого хочешь, ведь правда? Я хочу жениться как можно скорее.
Тут Нелл впервые почувствовала раздражение. Он что, совсем ничего не понимает? Рассуждает как ребенок.
— Вернон, у нас же нет денег.
— Я знаю. Но я буду много, очень много работать! Ты ведь не боишься бедности, Нелл?