Хлеб наш насущный
Шрифт:
– Вавилов у аппарата. Понял. Встречаем.
Он повернулся к Марте и пристально посмотрел ей в глаза.
Марта отошла от окна и осторожно сделала шаг ему навстречу.
– Марта, послушайте. Вы сейчас должны уйти, до выяснения дальнейшей ситуации. Сегодня я сам встречу комиссию из Академии Наук. Опасаюсь, что члены комиссии могут развернуть тут излишнюю активность. Мне необходимо оградить вас от постороннего внимания. Я уже потерял моего ассистента. Бог его знает, жив ли Тимофей или сгинул.
– Я же так готовилась к приезду почётной делегации. Очень
– Считайте, что вам несказанно повезло!
– Повезло? – в недоумении переспросила она.
– Все вопросы обсудим позже. Пока оставайтесь дома. Это важно.
– Я поняла. Надеюсь, встреча с руководством пройдёт гладко.
– Не теряйте времени. У нас ещё будет возможность наговориться. А пока, прошу немедленно зайти в медпункт и выписать больничный, какое-нибудь назначение на постельный режим, скажите, что у вас жар или лихорадка.
– Но сегодня же канун Рождества, подумают ещё, что я намеренно отпрашиваюсь, чтобы в церковь пойти. – Никогда не забуду, как прошлым летом, во время полевых работ меня дразнили студенты, когда увидели мой нательный крестик.
– Верить или нет, выбор сугубо личный. Не принимайте всё так близко к сердцу. Пускай думают что угодно. Врать конечно не хорошо, но ради вашей же безопасности, уж придумайте что-нибудь, ради бога. И обязательно зайдите в храм сегодня. Сочельник как никак. Поставьте свечу во здравие.
– Зайду. – кротко ответила Марта.
Николай подошёл к столу, достал из ящика конверт и протянут Марте.
– Тут сто рублей. Это мой рождественский подарок для вас и вашей матушки.
– Николай Иванович, я не возьму денег. Вы же знаете, мы не нуждаемся…
Её дед каждый месяц высылал посыльным десять процентов от его прибыли на счёт Николая. Хотя Вавилов был категорически против получать долю от высокого урожая, который приносил не малый доход, полученный благодаря его грамотной селекции, дед категорически настаивал и просил вкладывать часть этих средств в науку. Своей любимой внучке Марте и её матери он так же перечислял достаточно средств для комфортной жизни в Царском Селе.
– Не отказывайтесь. Что за альтруизм? Думаю, вы найдёте этим средствам достойное применение.
– Благодарю, Николай Иванович. Вы очень добры.
Марта посмотрела на Николая и осторожно взяла деньги. Она достала из конверта одну десятирублёвую купюру, и стала внимательно рассматривать её.
На банкноте государственного кредитного билета были изображены плодородные поля, ряды снопов собранного урожая пшеницы, изобилие осенних овощей и фруктов, в окружении пчелиных ульев.
– В стране разруха, голод. Я каждый день вижу, как по улицам везут мёртвые тела опухших от голода детей, могу себе только представить, что твориться в глубинке. – сжимая в руке банкноту, подавленно сказала она.
– Всех не спасём. – тихо произнёс Николай.
Её щёки стали мокрыми от слёз. Скрывая нахлынувшие эмоции, она захватила свою чашку с кофейного столика, молча откланялась и поспешила
По пути домой, Марта направилась в Фёдоровский государев собор.
На кануне Рождества, по обычаю люди посещали храм семьями, шла торжественная служба в церкви. Пение церковного хора и звон колоколов наполняли душу гармонией и радостью, а морозный воздух наполнялся ароматами ладана и сдобной выпечки. Шумные яркие ярмарки собирали кучки молодёжи и слышался звонкий девичий смех…
Но только не сегодня.
Метель кружила рой снежинок. В парке, на пути в храм было тихо.
При входе в собор на крыльце, как облезлые воробушки, грелись друг о друга беспризорные мальчишки, замотанные в серые лохмотья.
– Барышня гражданка! Подайте сиротам на хлеб! Подайте, барышня!
Ей захотелось обнять их всех и обогреть…
Но она вспомнила слова Николая Ивановича: «Всех не спасём…»
Марта достала из муфточки конверт и вытащила несколько червонцев. Она приблизилась к детям и подала каждому из мальчишек по новенькой хрустящей купюре. Они оживлённо начали гонять друг друга, пытаясь выхватить деньги у более слабых…
Марта не могла больше видеть этого и поспешила войти в храм.
В храме было пусто, темно и холодно.
Только в конце помещения, в углу, у иконы Иисуса Христа, горели свечи, свечи за упокой.
Глава 4
Они забыли зачем пришли
(Вашингтон, 20-е годы ХХI века)
Билл Волтер старался успокоить группу журналистов, налетевших с вопросами к делегации Белого Дома.
Прессу сегодня не допускали на открытие всемирного конгресса, проходившего в бальном зале отеля Трамп Интернешнл в Вашингтоне. Журналисты толпилась вокруг оцепления, пытаясь занять место в первом ряду. Камеры были направлены на прибывающих делегатов.
Событие мирового значения было окружено ореолом таинственности.
Ни один из делегатов не давал комментариев, все стойко воздерживались от любого общения с представителями средств массовой информации. Каждый из участников всемирного конгресса подписал соглашение о соблюдении строжайшей конфиденциальности.
Билл Волтер – руководитель пресс-службы Белого Дома был одним из лучших в своём деле. Он создал себя сам, осторожно шагая по ступеням служебной лестницы. Возглавив пресс-службу Белого Дома, он заслужил доверие как представителей прессы, так и Президента США.
Билл выкладывался на полную, и всегда старался держать под контролем ситуацию, находить баланс между истиной и политикой, новостями и мнением общественности.
Многие годы Билл Волтер был свидетелем того, как его окружение, не стесняясь и без особых проблем с законом, создавали коррупционные схемы обогащения и загребали огромные деньги на проектах здравоохранения, обороны, экологии, программ развития демократии в странах третьего мира, в то время как он не получал ничего, кроме заслуженного статуса, своей зарплаты и опыта несравнимого ни одной другой профессией.