Хлопок одной ладонью. Том 2
Шрифт:
Нет, и в штурмгвардии так драться не учили. Это нужно было лет пять повоевать, со своими и с чужими, начав в четырнадцатом году с представлений о благородстве и воинской чести, с парадов в Красном Селе, гусарских доломанов и ментиков, султанов на киверах.
С веры в то, что война закончится одинаково для всех почетным миром «до осеннего листопада».
И уцелевшим через шесть лет дожить до Перекопа, Каховки, штурмовых ночей Спасска и Волочаевских дней, подвалов Лубянки, товарища Котовского, батьки Махно и атамана Маруськи…
Ляхов-Фест
– Ага, - согласился, давя окурок о подошву сапога, поручик Ненадо, - как французы наши Особые бригады ждали. До сих пор помню, как шли мы торжественным маршем по Марселю, а ихние дамочки нас цветами забрасывали…
«Ну, не хрена ж себе, - подумал, вновь выпадая, Ляхов.
– Девяносто лет ровно!»
– Может, и тут встретят, - посулил он, снимая с предохранителя трофейный АКСУ.
Эти солдаты спокойный огневой бой вести не умели. Не тот темперамент. Да оно, может, и правильно. Начни занимать позиции, стрелять прицельно, и враг успеет среагировать, перевернет фронт, рассредоточится, и завяжется затяжная перестрелка, в которой выиграет тот, у кого найдутся минометы или подоспеют резервы.
А тут - с рывка, с налету, почти неприцельный, но весь по уровню пояса стоящего человека шквальный огонь, стремительное сближение - и в рукопашную! Коваными ботинками - в копчик, если успеет развернуться - в колено, в пах. Затыльниками автоматов - в лоб, в переносицу. Наотмашь ствольной коробкой - по скуле или шее! Сбитому с ног - на бегу подошвой по горлу. Можно и пулю.
Мат, лязг металла, хруст костей, выстрелы, но уже беспорядочные. Ничего не решающие.
И снова - штыки. Пусть коротковаты для настоящего боя, но морально уж так подавляют! Пуля - ее не видишь, а эта полоска блестящего металла, наглядно вонзающаяся в кишки и печень, - страшно!
Кое-кто сдуру ладонями пытался заслоняться…
На все - те самые десять секунд, чтобы олимпийскому спортсмену пробежать сотку.
Отвели душу господа офицеры и, беспрекословно подчиняясь приказу своего поручика и полковника, начали втягиваться в здание, оставив за собой… Не будем уточнять, вдаваясь в натурализм.
Атаковавшие с противоположной стороны были гораздо малочисленное, и их отбросили сосредоточенным автоматно-пулеметным огнем с места. Как в одном из старых фильмов - растянувшись редкой цепью и стреляя по всему, что пытается шевелиться.
Поразительно, но взвод потерь не имел. Даже ранеными.
Они сидели друг против друга - поручики Ненадо и Колосов.
Одному двадцать пять, другому очень далеко за тридцать.
– Спасибо, выручили. Ну и лихо же вы их, - сказал Колосов, протягивая сигарету.
– У меня свои, попробуй…
Помятая в кармане коробка «Корниловских» вызвала у Колосова неприкрытый интерес. Портрет генерала в лавровом венке [18] , эмблемы полка и дивизии, колонка славных дат на стилизованном щите. Папиросы выпускались по особому заказу офицерского собрания и в свободную продажу не поступали даже и в реальности «25».
При этом генерала Корнилова поручик Колосов знал из своей истории, по учебникам, конечно, но живого и победоносного.
18
Непереводимая игра слов. Лавр Корнилов - лавровый венок.
– Лавра Георгиевича при мне убили, - грустно сказал Ненадо, - на хуторке в три домика под Екатеринодаром. Так что, думаешь, я с тех пор хоть кого-нибудь из красных пожалел?
– ?
Ответить старый корниловец не успел, даже если бы и собирался.
Совсем недалеко, уже по эту сторону железнодорожной насыпи, вдруг загремели, ударяя по барабанным перепонкам, пушечные выстрелы. И солидных калибров.
– Взвод, в ружье!
– заорал, вскакивая, Ненадо. Сверху, по-флотски, едва придерживаясь за перила, слетел Ляхов-Секонд.
– Колосов! Всех раненых и пленных - в автобус к поручику. Поручик, обеспечьте прикрытие, погрузку, доставку на Столешников…
– А вы, простите?..
– Корниловец слегка растерялся.
– Вы нашему полковнику брат, что ли?
Черт, прокол получился. Фест сообразил, снаружи остался, чтоб вопросов лишних не было, а не учел, что Секонда его люди увидят.
Да какая теперь разница?!
– Какое ваше дело? Приказ получили? Вперед. Потом родством считаться будем… Раненых, пленных, и гоните…
– Никак нет. Автобус отправлю, сам останусь. Вы мне не начальник! Я - командир взвода! А наш полковник - там, - он указал пальцем за спину.
– С ним и договаривайтесь.
– Да ладно, ладно, дело делайте, сейчас вообще черт знает что начнется…
Отряд, посланный Тархановым, на который так рассчитывал Ляхов-Секонд, сорок пять человек на четырех транспортерах, готовый освободить товарищей из осады и начать плановую зачистку согласно выданным проскрипционным спискам, не доезжая трех кварталов попал в засаду. Да в какую!
Из переулка демонстративно неторопливо выкатился танк совершенно неизвестного здесь типа и силуэта, затормозил на осевой линии и выстрелил по головному БТРу почти что в упор.
Здешние бронесилы, нужно признать, отнюдь не выглядели «полетом технической мысли» даже в своих наилучших проявлениях. В диапазоне между «Т-26» и «Т-34» первой модели. Да и зачем другие? Линий Маннергейма здесь не штурмовали, почему не нужны варианты KB и КВ-2, лобовых столкновений танковых армад тоже не случилось и не предвиделось, значит, и «Пантер», «Тигров 5 и б», «ИС 2 и 3» не придумали. И хороших «истребителей танков» тоже. Кому и зачем в тихом, почти буколическом мире нужен «Фердинанд» или советский «Зверобой» (САУ-152)?