Хлоя
Шрифт:
От боли на ее лице ей захотелось облегчить ее. Не двигайся.
Воспоминания о мужчине... Не плачь.
Хлое пришлось бороться со своими инстинктами и думать о том, как сделать так, чтобы они не продолжали накачивать ее
наркотиками. Иначе от меня ничего не останется... если вообще что-то останется.
Даже с закрытыми глазами она чувствовала присутствие в палате, и, учитывая, что ее отец был там каждый раз, когда она просыпалась, можно было с уверенностью сказать, что этим присутствием был он. Она даже не была уверена,
Ее отец хотел поговорить, но в тот момент, когда она впадала в истерику, он не давал ей даже шанса выплакаться, заставляя ее чувствовать себя сумасшедшей.
Почему?
Услышав движение из дальнего угла больничной палаты, она поняла, что он не спит, и решила использовать расстояние между ними в своих интересах.
Хлоя не открывала глаза, когда начала открывать рот, боясь, что если она это сделает, то истерика возьмет верх, и жестокий цикл начнется снова.
— Мне больше не нравится, когда ко мне прикасаются, - прошептала она изо всех сил.
Она услышала звук, похожий на то, что ее отец начал вставать.
В ее сознании промелькнуло лицо, когда она почувствовала, как невидимые руки обхватили ее горло.
— Нет!
– Ее глаза открылись, чтобы увидеть тусклую больничную палату. Хлоя сделала глубокий вдох, стараясь сохранить ровный голос и спокойствие.
– Не подходи ближе... пожалуйста.
Через мгновение ее отец сел обратно в кресло.
В комнате было жутко тихо. Она не понимала, почему он не задает ей вопросы, не интересуется, что произошло или, что еще важнее, кто это
с ней сделал.
Неужели отец уже знает? Заперт ли этот человек навсегда? Она решила, что сначала начнет с этого.
— Ты ведь знаешь, что со мной случилось, не так ли? Взгляд на его измученное лицо подсказал ей ответ. Ее отец поднял руки и медленно встал.
— Я не собираюсь прикасаться к тебе. Я просто хочу подойти ближе. Ты не против?
Изо всех сил стараясь держаться, она кивнула головой, затаив дыхание, пока он медленно шел к ней. Она лишь слегка расслабилась, когда он встал у кровати, не делая никаких попыток прикоснуться к ней.
Он смотрел на нее сверху вниз, принимая новый вид своей дочери. Когда все ее вопросы остались без ответа, она заставила себя прошептать:
— Ты поймал его?
Он поднял кустистую бровь и уставился на нее. — Поймал кого?
Потрясенная, Хлоя несколько раз моргнула, размышляя, не сон ли это, пока жжение на лице не подсказало ей, что это не так.
— Того, кто со мной это сделал, - задыхаясь, произнесла она.
— Хлоя, ты попала в аварию.
– Это прозвучало так, как будто было отрепетировано.
— Не было никакой машины...
— Ты попала в аварию, и это все, что ты знаешь.
– Его голос был спокойным и собранным.
Хлоя начала яростно трясти головой, ее глаза наполнились слезами. — Нет, я не попадала. Он сделал
— Ты попала в аварию. Никто не причинил тебе вреда.
— Н-нет!
– закричала она, когда ее щеки снова начали гореть от слез. — Ты попала в аварию, и это все, что ты знаешь. Ты попала в аварию. Никто не причинил тебе вреда.
– Он начинал звучать как гипноз.
Не только ее голова, но и тело начали яростно трястись. — НЕТ! НЕТ! НЕТ!
На этот раз в палату вошла медсестра с иглой, закрыв за собой дверь.
Ее отец шагнул вперед, удерживая ее, а Хлоя пыталась кричать так громко, как только позволяло горло, отбиваясь от их рук изо всех сил, пока игла не уколола ее в больное место на руке.
Он заговорил над ней с тем же мелодичным звучанием в голосе.
— Ты попала в аварию, и это все, что ты знаешь. Ты попала в аварию. Никто не причинил вам вреда...
Т ри
Вас пугает ее вид?
Сидя на больничной койке, она не двигалась, не говорила. Она просто сидела и часами делала одно и то же: смотрела. Белая стена перед ней была единственным, на что она смотрела. На ней было ее прошлое, ее кошмары.
Я попала в автокатастрофу.
Щелчок каблучков, приближающийся к двери, не вывел ее из транса. В комнату вошла женщина с короткими черными волосами, одетая в деловой костюм. Ни один волос на ее голове не был не на месте, а жемчуг, обвивавший ее шею, идеально сверкал. Она впервые увидела Хлою после "несчастного случая", поэтому несколько мгновений рассматривала ее.
— Жаль, что они... то есть, они пометили твоё лицо. Я думаю, мы могли бы использовать это в наших интересах и превратить ситуацию в нечто лучшее.
– Ее глаза-бусинки путешествовали вниз.
– Однако, я думаю, тебе следует держать руки прикрытыми; мы же не хотим, чтобы люди слишком жалели тебя.
Это все, что я знаю.
Повернувшись, она подошла к отцу Хлои, который смотрел в окно. — Почему бы тебе не пойти домой и не отдохнуть, Максвелл? Ты выглядишь уставшим. Я вернусь в офис и продолжу обо всем заботиться. Пусть медсестры делают свою работу.
Максвелл даже не повернулся, чтобы посмотреть на нее.
— Ты когда-нибудь любила нашу дочь, или её вид просто вызывает у тебя тошноту?
— Мы уже говорили об этом. — Вздохнула мать Хлои.
Повернув голову, он посмотрел на нее с отвращением. — Каким тебе теперь кажется ее вид?
Я попала в автокатастрофе.
— Пожалуйста, не поднимай эту тему здесь, при ней.
— Что ты видишь в ней, Элейн? Свою сестру или гордость за свою женственность, которую ты потеряла, когда узнала, что не можешь иметь ребенка естественным путем?