Хмель и Клондайк
Шрифт:
Следы «маталыги» так и тянутся дальше. Похоже, броня до самой границы скаталась. Хорошо им в броне было, наверное. Уютно так, безопасно, как в сейфе. Жаль, у нас такой нет. Ладно, сейчас одну полезную штуку должен Платон притащить… точнее – много штук сразу. Тоже много проблем снимется, в том числе и финансовых, если мы все правильно прикинули.
Волки, что ли? Какие-то силуэты за деревьями, у самой опушки… нет, не разобрать. Волки здесь уже не любят шляться, к слову, это уже не их владения. Вот к югу, ближе к границе с Северореченском, например, – там волков хватает, нечисти чуть меньше. Хоть и ее в достатке, стоит Рудный вспомнить, заброшенный поселок городского типа.
Близко граница, близко… Следы «маталыги» исчезли, мы след их разворота недавно видели, колеса месят довольно глубокий снег, но «егерь» идет без проблем. Проходимый грузовик, не откажешь.
– «Грелки» всем приготовить.
Скоро станет еще холодней – у границы, в стыках пространства, дубняк самый настоящий. Платон будет прорываться, а мы будем ждать, пока все закончится, и окоченеем в обязательном порядке.
Небо становится странным, каким-то неестественно синим, и звезды видны среди бела дня. Ну и потом опять экомаг жрать придется, сейчас хапнем дозу. У меня, к счастью, чувствительность низкая. Когда я обследовался в местной больничке по совету Сани, после того как меня Дмитрий застрелил, там мне сказали, что энергетика у меня какая-то мертвецкая, туповатая теперь. Что для гуляния за Стенами хорошо, а вот для чего это плохо – об этом совсем другая история.
Так, вон приметы места… уже близко совсем. Платон полез в карман, вытащил оттуда коробочку, из коробочки крошечный пузырек с откручивающейся пластиковой крышкой. В пузырьке ярко-оранжевая жидкость – «грелка». Если ты совсем продрог, так что уже «маму» сказать не можешь, трясет тебя и колотит – глотни такой сразу до дна. И через тридцать секунд все как рукой снимет, будто и не мерз. Другое дело, что больше одного раза в сутки «грелкой» пользоваться не следует, рискуешь просто свалиться. Там не столько магия, сколько эта штука резко мобилизует все силы организма. Если увлечешься этим делом – силы просто закончатся.
Вон маленькая лощинка слева от дороги – оно. Это уже граница, сломанное колеблющееся пространство. Я совсем сбросил скорость, потом остановился.
– Ждем.
Прицел с рунами, ищем враждебные ауры. Не у каждой твари вообще аура есть, но у большинства.
Встал на подножку кабины, медленно повел объективом по окрестностям. Во-он там, за скоплением странных синих деревьев, что-то есть, сразу несколько пятен, причем льдисто-белого цвета. Твари Стужи…
Больше не вижу ничего. Твари далеко, в нашу сторону вроде бы не направляются.
– Сань, дай чехол с винтовкой…
Взял, открыл, достал из него не слишком длинную винтовку с оптическим прицелом и патронташем на прикладе – «Ruger Guide Rifle». Чуть укороченная версия их модели М77 Hawkeye для «гайдов», то есть охотничьих проводников, которым с такой удобно страховать клиента, охотящегося на «big game» [7] вроде кодьякского медведя. Калибр хоть куда – .375 ruger. Бьет кувалдой, молот Тора просто.
Твари Стужи… Снарядил трехзарядный магазин зажигательными патронами, один загнал в ствол.
7
Крупная дичь (англ.).
– Занимаем позиции! Основная опасность на два часа. Платон, давай, пошел!
Дмитрий выпрыгнул из машины, вскарабкался на сугроб, опустился на колено, взяв винтовку на изготовку. Саня выбрался на противоположную подножку, в руках какой-то амулет в виде трубы с кольцами. А Платон просто подтянул рюкзак, надел широкие плетеные снегоступы, взял дробовик поудобней да и направился в сторону границы.
«Дверка» здесь узкая, ее знать надо, Платон к ней просто «причувствовался», так что тянет его туда безошибочно, а другой кто скорее и не отыщет, даже если стараться будет. Еще одна страховочка для нас, так сказать.
Так, что-то пятна за деревьями зашевелились как-то по-нехорошему. Я поудобней уложил винтовку на крышу, сам уперся левой ногой в крыло. Красная точка «файр-дота», пристроившаяся в центре перекрестья, замерла, уловив какое-то движение за елью. Туда метров триста с малым, я здесь давно все расстояния промерил, так что поправки возьму автоматом.
Черт, ну почему не получается размещать руны на установленном прицеле, а? Как было бы удобно. Не держат, не держат отдачу, осыпаются…
Что-то белое, в чем-то даже человекообразное, вышло из-за ели и пригнулось, глядя в нашу сторону.
– Палочники! – оповестил я остальных.
Из новых тварь, говорят, что пару лет назад о них никто и не слышал. Что-то вроде тощего-тощего человека с коленками назад, длинной головой с зубастой пастью и такими же когтистыми граблями. Бегает по снегу и не проваливается. Магии в нем никакой, но вот порвать он может за шесть секунд, если добежать успеет. И живучие они…
Ярко-красная точка на грудь, плавный спуск, гулкий выстрел, тяжелый удар в плечо резиновым затыльником приклада. Винтовка подскочила, но когда вернулась на место, я увидел через прицел, как палочник валится набок, а у него из груди выбивается, как из горелки, язычок пламени.
– Минус один! Всем внимание!
Не знаю как там Платон, мне на него смотреть некогда, но никакого шухера не слышу. Рука плавно отработала затвором, втолкнув в ствол новый патрон. Гильзу от старого не забыть подобрать. Я и на месте перестрелки две свои гильзы прихватил. Экономика должна быть экономной.
– Саня, головой на триста шестьдесят!
– Я понял!
Эти твари могут и с разных сторон напасть, пусть я и не видел больше никаких аур. Дальше могли быть, а потом на выстрел побежать.
Есть, еще палочник, почти с того же места. Этот уже бежит, причем по дуге, сейчас в него стрелять бесполезно. Но он все равно потом довернет и кинется прямо на нас, тварь эта не слишком умная…
– Я держу! – это уже Дмитрий, роли мы распределили.
– Саня, как Платон?
– Пока идет!
– Принял.
Пока идет, пока идет… ну пусть идет….
Палочник спрямил маршрут, рванул в атаку. «Марлин» Дмитрия грохнул, тварь покатилась по снегу, лишившись немалой части своего организма, дернулась несколько раз, аж подскакивая, потом затихла.