Хмельное зелье
Шрифт:
– А что, я своей грудью могу ему аппетит испортить?
– А ты как думаешь? До еды ему, страдальцу, будет, когда перед глазами такой соблазн станет мелькать?
– Ладно, сейчас накину что-нибудь, пусть поест, так и быть.
Мы поставили цветы в воду и пошли к гостям. Они сидели за столом смирно и ждали нас. Татьяна пристроилась напротив Тимура, а я рядом с Демьянычем и, повернувшись к нему, спросила:
– Демьяныч! Чего сидим? Кто будет наливать, говорить тост имениннице?
– А, так это мы мигом, – засуетился Демьяныч. – Я тут вроде как на правах хозяина, девки-то под моим приглядом живут,
– Василиса! Пусть у тебя всё будет хорошо, будь здорова и счастлива. Я рад, что ты приехала к нам жить, у нас с Татьяной с твоим появлением жизнь заиграла новыми красками. Вы нафантазируете себе и куда-то бежите, а я бегу следом, чтобы с вами ничего не случилось. Это называется «прощай спокойная жизнь», и с твоим появлением я почувствовал себя нужным. За тебя, беспокойная соседка!
– Демьяныч! Я не поняла, ты сейчас меня поздравил или отчитал?
– Я тебя поздравил, Василиса, если понадобится тебя отчитать, я это сделаю, когда заработаешь.
Я хотела возмутиться такой речью, посмотрела на Демьяныча, а он сидел и смотрел на меня, улыбаясь, потом наклонился к моему уху и прошептал:
– Вином не увлекайся, у тебя ухажёр за столом, ползать тебе сегодня нельзя, бросит.
– Демьяныч, он не мой ухажёр, у меня другие планы.
Мы выпили и стали закусывать. Стол у нас ломился от еды, мы с Танькой постарались. Она сидела и молча поглядывала на Тимура, а он поднимал иногда глаза от тарелки, смотрел на неё с улыбкой и опять увлечённо разглядывал свои закуски. Алексей же вёл себя более свободно, болтал без умолку, шутил и весело смеялся над собственными шутками. Мы тоже улыбались, а Демьяныч только хмыкал и качал головой. Засиделись мы допоздна. Демьяныч был уже хорош и, собрав глаза в кучу, проговорил:
– Васька! Проводи меня домой, а то у меня так не получится, как у тебя в прошлый раз.
– Демьяныч, побойся бога, ты ещё как огурчик!
– Нет, Васька, всё, я – домой. Пошли.
Я поднялась и пошла провожать Демьяныча. Когда мы вышли из дома, он мне прошептал на ухо:
– Василиса, ты приходи ко мне ночевать, если что.
– Что «если что»? – спросила я.
– Ну, пацаны незнакомые, мало ли.
– Демьяныч, спи спокойно и ни о чём не тревожься. Всё будет хорошо.
– Ну, тебе видней. – сказал Демьяныч, стараясь попасть ногой на ступеньку своего крыльца, но она почему-то уходила из-под его ноги, и он, оступившись, встал на четвереньки и пошёл домой, как я в прошлый раз, только я шла из дома искать Таньку. Я шла сзади и корректировала его путь. Наконец он добрался до кровати, опёрся рукой о край, поднялся, но тут же рухнул на постель и захрапел. Я сняла с него ботинки, прикрыла его одеялом и вышла из дома, заперев дверь на ключ, а ключ положила под крыльцо. Когда вернулась домой, Таньки с Тимуром уже не было, а Алексей сидел за столом и терпеливо ждал моего возвращения. Я подошла к столу, начала убирать грязную посуду и складывать оставшиеся продукты в холодильник. Тут незаметно сзади подошёл ко мне Алексей, обхватил меня и, прижав к себе, прошептал:
– Василиса, брось ты эту уборку, пойдём спать.
Я повернулась к нему и удивлённо спросила:
– Ты собрался здесь спать?
– Я собрался
– Да неужели? А что у тебя с губами?
– А что с моими губами не так?
– Закатай!
– А зачем? Раз ты сразу нас не выставила, я решил, что мы с тобой поладим.
От негодования мне не хватало воздуха. Такого нахальства я не ожидала. Он решил, что я могу вот так запросто опозорить своего отца и лечь в постель с его водителем в первый же день знакомства. Так, как сейчас, я не была возмущена ещё никогда в жизни.
– Так! Ты меня оскорбил и оплачиваешь мой моральный ущерб.
– Сколько?
– Сто баксов.
– Ого!
– А ты как думал? Я себя люблю и ценю.
– Ты хочешь сказать, что стоишь сто баксов?
– Я сказала – это моральный ущерб!
– Ну, хорошо, на тебе сто баксов. А дальше что?
– А дальше мы идём в ресторан, когда я скажу, и я ими расплачиваюсь за наш ужин.
– Хочешь сказать, мы вместе идём в ресторан, и ты расплачиваешься?
– Ты всё правильно понял.
– Ты хочешь меня унизить и выставить альфонсом?
– Да, чтобы неповадно было девушек обижать.
– Да я не хотел тебя обидеть, наоборот, хотел, как лучше. Вон Татьяна с Тимуром, по-моему, поладили.
– Это их дело, я Татьяне не указ. Иди ложись в маленькой комнате и не шелести, иначе выставлю на улицу.
– Ну, хорошо. Извини. Я пошёл? Если что, зови.
Алексей ухмыльнулся и пошёл в комнату, где вместо двери висела штора. Он зашёл и аккуратно закрыл её за собой.
– Спокойной ночи! – сказала я ему и пошла к себе. Пять минут гордилась тем, что не повелась на его предложение, потом два часа плакала, ругая себя последними словами, что отказалась от такого красавчика, а после едва не до утра он стоял перед глазами такой большой, спортивный и сильный, но было поздно, я не привыкла отменять своих решений. Наутро наши гости уехали, а я решила залить своё горе вином. Когда вино закончилось, перешла на водку. Потом ко мне пришла Танька, я смотрела на неё, стоящую в дверях, и рассуждала, видимо, вслух:
– Странно, что такого Тимур с тобой сделал, что тебя теперь стало две?
– Это с тобой что Алексей сделал, что ты уже с утра никакая.
– А в том-то и дело, Танька, что он совсем ничего не сделал, может, поэтому я с утра такая.
Два дня я была в запое… Пыталась забыться и забыть этого Алексея. На третий день проснулась от вкусных запахов, исходивших из кухни. Лежала и думала: «Что это было? Неужели я способна из-за малознакомого парня вот так запить? Интересно, сколько времени я нахожусь в таком состоянии? Надо спросить у Таньки». И я закричала:
– Танька!!! Ты здесь?
Тут в комнату заглянула Татьяна и, покачав головой, воскликнула:
– Ну что, алкашка, проспалась?
– Таньк, сколько я тут валяюсь? – У тебя, как у нормального алкаша, обыкновенный запой, три дня пьёшь, Демьяныч извёлся весь, не знает, что и думать, то ли ехать и этого Алексея пристрелить или подождать, пока ты проспишься и у тебя узнать, что произошло. Ты, подруга, вставать-то будешь или тебе прямо в кровать принести очередную дозу?
– Нет, всё, хватит пить. Ни один мужик не стоит, чтобы так издеваться над своим здоровьем. Встаю и начинаю нормальную жизнь.