Хмурый
Шрифт:
Он бесшумно выполз из кустов. Вера даже не успела испугаться его появления. Она шумно выдохнула и положила автомат.
— Что там за сирена выла?
— Сигнализация включилась. Сейчас поем, покурю и опять на пост. Чего-нибудь осталось пожевать?
Она протянула ему пол банки тушенки. Хмурый взял тушенку и стал спокойно есть ее. Вера ждала. Она поняла, что лучше не задавать вопросов. Но все-таки ей было не по себе. Что-то он задумал и это пугало ее.
Хмурый поел и закурил. Вера не выдержала.
—
— Хочу проверить их лабораторию.
— Ты что, с ума сошел? Там полно солдат.
— Да. Солдат многовато. А кому сейчас легко? Только бы не подключили сигнализацию к воротам.
— Ты псих!
— Я знаю.
— Я не пущу тебя!
— Послушай, девочка. Я знаю, что я псих. Другой бы не стал тебя спасать. Самому бы спастись. Тебя хотели им продать. Значит уже кого-то продавали. Может там в клетках сидят твои подруги. Может мои друзья. У тебя есть оружие, есть продукты. Ты свободна. Я не держу тебя. Я привык делать то, что собирался делать. Риск существует всегда. Даже когда ты спокойно ешь, то ты можешь подавиться. И что же, не есть совсем.
— Но тебя же могут убить.
— Почему ты волнуешься за меня, которого знаешь всего сутки?
— Я не знаю. Я привыкла к тебе.
— А я привык к отцу, привык к матери, к Зоне, к Другу, к одиночеству, к смертям. Человек ко всему привыкает. Будь на моем месте другой, ты бы привыкла к нему. Но! Все проходит, девочка, все проходит. Ты сейчас уйдешь и через пару дней забудешь меня.
— Я никуда не пойду.
— Ты нарушила договор. Ты обещала делать так, как я скажу.
— Я никуда не пойду. Я буду делать так, как скажешь ты.
— Ну хорошо. Тогда пока сиди здесь. Я пошел на разведку.
И он исчез в кустах, а Вера осталась с Другом. У нее из глаз текли слезы. Она их не вытирала. Просто сидела и гладила Друга.
— Тебя он тоже спас? Маму твою спас. Ты ему служишь и не имеешь права перечить. Тебе, наверно, очень тяжело с ним, Друг. У него холодное сердце. Он даже не понимает, что кто-то может за него переживать.
Друг молча лизнул ей руку.
Хмурый наблюдал за лагерем. Небо начало темнеть. Часа через три-четыре будет выброс. Он не отрываясь смотрел на ворота. Все было спокойно. Надо было ждать.
Наконец в лагере началось шевеление. Из казармы вышли пехотинцы и пошли к люку в бункер. Он насчитал двадцать шесть человек. Четверо на воротах. Плюс офицер. Прошли два ботаника. В защитных костюмах. Даже среди своих, считают себя самыми ценными.
«Люк открыт. Значит еще кто-то должен спуститься. Хорошо бы охрана ворот. О! Вот и охрана пошла к люку. Спустились. Люк закрыли. Ворота закрыты на засов. На верху ворот колючка. Вроде ничего не подключали. Разберемся на месте».
Небо уже потемнело. Он вышел к девушке.
— Мне пора. Вы сидите здесь. Наблюдайте за лагерем. Увидите, что я возвращаюсь, подбегайте ко мне. До утра не вернусь, уходите в Росток. Друг, проводишь Веру.
— Я с тобой пойду.
— Там опасно.
— А я все равно пойду с тобой!
— Тогда пошли все.
Они быстро пошли по направлению к лагерю. Обогнули периметр с левой стороны, там где пробегали пехотинцы. Подошли к воротам. Прислушались. Все было тихо.
Хмурый подошел к воротам и дотронулся стволом автомата до колючки на воротах. Тишина.
— Отлично. — Прошептал он. — Теперь надо открыть ворота.
— Как они закрыты?
— На засов. Четыре скобы. По две на каждой воротине.
— А верхом залезть нельзя?
— Надо что-то накинуть на проволоку.
— А если рюкзак?
— Молодец!
Он быстро снял с Веры рюкзак, а с себя ранец. Расстегнул ранец и высыпал в него из рюкзака. Поставил ранец перед девушкой.
— Упакуй получше.
Сам вынул нож и разрезал ранец по шву, оставив дно целым. Получился приличный кусок толстого брезента. Он взял его за один край зубами, наклонился, слегка, вперед. Брезент доставал своим краем до кончиков пальцев. Хмурый начал осторожно поднимать руки, чтобы брезент не скатился с них. Ухватился за верх воротины, чуть присел и подпрыгнул. Руки вытянулись. Он поднялся на вытянутых руках над створкой ворот. Осторожно перегнулся через ворота и разжал зубы. Брезент полностью закрыл небольшой участок колючей проволоки. Затем он перенес одну руку на внутреннюю сторону ворот и уперся ладонью на уголок, вывернув ее в сторону лагеря. То же проделал с другой рукой. Лег животом на брезент и перевернулся во внутрь лагеря.
Присел. Прислушался. Все было тихо. Он повернулся к воротам, сдвинул щеколду и приоткрыл ворота. Они открылись почти бесшумно. Новенькие. Не успели заржаветь. Это не в Темной долине. Там ворота со времен СССР не смазывались.
Махнул рукой Вере, чтобы шла к нему. Девушка подошла. Он забрал у нее свой ранец, закинул его за спину и прошептал:
— Вон лаборатория. Идем туда. Только тихо.
И он, как тень, метнулся в палатку. Его спутники поспешили за ним. В палатке было темно. Он вынул из кармана фонарик и посветил.
— Боже мой!
В лаборатории стояли клетки. В них находились люди. В основном девушки и один мальчуган, лет десяти. Они сидели на полу и смотрели на луч фонаря. Кто светил, они не видели и поэтому молчали.
— Не бойтесь! Мы сейчас освободим вас. Надеюсь вы знаете эту девушку? — Он посветил фонариком на Веру.
Люди в клетках зашевелились.
— Девчата. Это же Вера. Она с автоматом.
— Вера!
— Верочка!
— Тише девочки, тише. Не шумите, а то все испортите.