Хмурый

Кудрявцев Николай Федорович

Все-таки она решила рассказать. Этот, неприятный на вид Сталкер, каким-то образом располагал к себе. Почему-то хотелось рассказать ему все и пусть таскает это с собой. Может, в следующий раз, не будет лезть в душу к каждому встречному.

— Я родилась в Зоне. Моя мама была украинка. Она жила в Киеве. Все было хорошо. Шла какая-то «перестройка». Все кричали: Свободу Украине! Мама, как она говорила, тоже кричала всякую ерунду. Мама говорила, что Украина поделилась на мельников, и тех, кто лил воду на мельницы этих мельников. А потом, за полгода, она потеряла родителей, а старшая сестра, сделала ее бомжем. Та же сестра, посоветовала

ей ехать в Чернобыль. Мол, там и квартиры есть и люди живут. Она уехала. Пришла в Зону, в первую попавшуюся деревушку. Пустых домов было еще много. Стала жить. В огороде овощи, во дворе поросята, собака. Действительно можно было жить. Соседи хорошие. Вот только жили как в ссылке. Никуда не поедешь, ничего не продашь. Одно слово: Изгои общества.

Папа был русский. Из России. Там тоже была «перестройка». Он был ликвидатором после первой аварии, вот и решил уехать в Чернобыль, когда стал не нужен своей стране. Здесь они с мамой сошлись.

Я у них родилась третьей. Первые двое были хилыми и не долго протянули. Зато я была крепкой как турнепс. Жили не очень, но все же жили.

А тут на ЧАЭС вторая авария. У меня зуммер в голове защелкал. Я родителей предупредила. Засели в погреб. Зуммер не говорит, что произойдет. Сидим, ждем какой-то опасности. А оно как ахнет! Мне вроде бы ничего, только немного не по себе. А родители корчиться начали. Раскраснелись. Потом успокоились. Просидели мы до вечера, ну, на всякий пожарный. Они молчат. Я не избалованная была. Тоже молчу. Думаю, что так и надо.

Вечером вылезли из погреба. Взрослые по деревне шальные ходят. Живность вся куда-то убежала. Мы, ребятня, напуганы поведением родителей. Потом выяснилось, что взрослые частично память потеряли. Выжгло их. Понимаешь? Некоторые забыли, что у них дети есть.

Химера замолчала. Посмотрела на свой шоколад. Откусила и оставила во рту таять.

— Ты знаешь? А у меня тоже зуммер при опасности срабатывает.

— Так ты тоже в Зоне родился? — Химера с надеждой посмотрела на Хмурова.

— Я о себе ничего не помню. — Он вздохнул. — Но вот слушаю тебя, и что-то туманное в голове просыпается.

— Тогда нет! Тогда ты выжженный, а рожденные в Зоне не выжигаются. Хотя! Слышала я про одного рожденного в Зоне. Его выжигали, пока не умер. Но! — Она подняла вверх палец. Потом для чего-то оглянулась и придвинулась к Хмурому. — Среди моих подруг, ходят слухи, что он все-таки выжил. Слушай дальше.

— Ну и жизнь началась! Дети повзрослели, а взрослые, наоборот, как дети стали. То в аномалию влетят, то съедят чего-нибудь не то. Из Зоны не вырваться. Военные все обложили и стреляли без предупреждения.

И вот однажды в деревню приезжают три автобуса и военный грузовик с солдатами. Они были одеты в специальные костюмы и в противогазах. Нас всех согнали в центр деревни и на ломаном русском объяснили, что нам выпала большая честь послужить мировой науке. Потом всем надели наручники и рассадили по автобусам.

Привезли нас в какой-то городок. По периметру колючая проволока. Охраны не меряно! Собрали всех в загон. Ты даже не представляешь, сколько нас было! Над нами какие-то штуки, наподобие антенн. В голове зуммер заработал. А потом из этих штук, в нас, световая волна ударила. Взрослые попадали, ребятня заревела. И все! Забытье!

Очнулась в клетке. Стала орать, трясти прутья. Вдруг в голове голос.

«Замолчи сестра! Иначе убьешь себя. Если они узнают, что не выжгли тебя, то тебя ждет жуткая участь, да и нас подведешь». Короче объяснили, мысленно, все, что с нами произошло. Прочитали целый курс. Как вести себя, чтобы никто ничего не заподозрил; как реагировать на те, или иные действия ученых; что объяснять новеньким, которых привезут.

А потом начался Ад! Три года Ада! Операции на генном уровне. И то, что получилось, сидит перед тобой!

Выпускали нас в города. Чтобы ужас наводить на тех, кто туда сунется. Многие из нас ушли из города, хотя программу действий в нас впихивали под гипнозом. Ну, это им так казалось. Вышли на природу, а тут Сталкеры нас стали отстреливать, кабаны безмозглые стараются разорвать. Вот так и втянулась в войну со всем миром.

Она опять на долго замолчала.

«Да девочка! Досталось тебе! И помочь не знаешь как».

Он протянул ей вторую половину шоколадки. Она посмотрела на него, на шоколад, взяла и кивнула головой, благодаря.

— Да! Про того выжженного! Не много я знаю.

— Мне рассказали про него перед самым моим выпуском. Мы часто разговаривали по телепатическому каналу. Эти ботаники, похоже, ни о чем не догадывались. Мы и у них в мозгах копались. Сколько там всего!!! Лучше быть Химерой, чем таким, как они. Короче. Из парней, родившихся в Зоне, делали контролеров, изломов, кровососов. Все зависело от интеллекта и физической силы. Самые умные — контролеры, самые тупые и сильные — Кровососы. И была команда из пяти человек. Из них готовили каких-то супер-гипер-пупер бойцов. Как думали ботаники, они готовят универсальных бойцов для ведения боевых действий в условиях зараженной местности. Готовили долго.

Я вышла раньше их. А недавно встретила подругу. Поболтали о том, о сем. Она мне и говорит:

Помнишь, готовили универсальных бойцов? Их всех уничтожили. Эксперимент закрыли до особого распоряжения.

А произошло вот что.

Все было нормально, пока один из них, говорят, самый перспективный, не увидел своего отца-зомби. Он это пережил. Но когда его привезли на стрельбище и дали оружие, он начал отстрел охраны. По нему, естественно тоже стреляли. Но кто стрелял!? Америкосы и монолитовцы. Первые в кусты в туалет не могут сходить. Кабинку им давай. Дерьмо! Вторые, за жратву и деньги, америкосам задницы лижут. Короче, наш парень укладывал их в штабеля, по ходу забирая патроны. И говорят, что он перебил бы всех, если бы не сунулся в бункер, чтобы выручить своих напарников. На стрельбы-то водили по одному, чтобы избежать эксцессов. Остальные находились в камерах. Он в бункер. А там трупы. Он назад. А дверь хлоп и на засов. Электронный, мать его! А потом включили выжигатель. Говорят, держали включенным до тех пор, пока он не вышел из строя. В бункер вошли, а там одни мертвецы.

Она откусила от шоколадки, быстро прожевала, придвинулась в плотную к Хмурому и быстро зашептала:

— Всех пятерых на грузовике смерти вывезли в Зону и там выкинули. Наши девчонки проверяли, а там…! Всего ЧЕТЫРЕ скелета! Во как!

Она отодвинулась от Хмурова и стала молча доедать шоколад.

— Тебя как звать-то?

— Мама звала Надюшкой, а папа — Надеждой.

— Хорошее имя. Ласковое. Спасибо тебе Надежда. За все тебе спасибо! За общение, за откровенность, за доверие. И хотя я ничего не вспомнил, я все равно тебе очень благодарен. Идти мне надо. Ночь уже. Сама понимаешь, что может ожидать Сталкера ночью на тропе.