Хо Ши Мин
Шрифт:
Те, кто тогда учился у него, вспоминали, что выглядел «товарищ Выонг» очень молодо — ведь ему еще не исполнилось и 35 лет. Был очень худощав, на лице его, туго обтянутом кожей, резко выделялись большие, необычно яркие глаза. Ходил всегда в сером чжуншаньи — полувоенного образца френче, какой любил носить Сунь Ятсен. Живой, быстрый в движениях, с мягкими манерами, но твердой, уверенной речью, он сразу овладевал вниманием слушателей. Очень не любил, когда витали в облаках фантазии, всегда стремился любую свою мысль связать с жизнью, с практикой. «Революция — это дело широких масс рабочих и крестьян, а не какой-то кучки людей, — часто повторял он. — Главная наша задача — вести повседневную, терпеливую практическую работу по мобилизации народных масс». У него всегда имелись наготове необходимые цифровые данные, и он умело пользовался ими
Среди многочисленных дисциплин, изучавшихся на курсах, слушателей больше всего, естественно, занимали вопросы вьетнамской революции, а конкретно — какой характер должна она носить, какие социально-политические силы, общественные классы могут быть ее активными участниками.
После первой мировой войны отношения между вьетнамской императорской династией и французскими колонизаторами приобрели новый характер. Напуганный мощью Франции, император Кхай Динь и его мандарины отказались даже от видимости фронды своих предшественников и встали на путь тесного сотрудничества с французскими властями. Помпезная поездка Кхай Диня в 1922 году во Францию, его льстивые речи и угодливое поведение во время поездки усилили ненависть к нему среди вьетнамцев.
Колонизаторы предприняли немало усилий, пытаясь возродить былое преклонение перед императором, что отвечало теперь уже и их интересам. С этой целью из вьетнамцев, получивших французское образование, сколотили монархическую партию со своей собственной газетой. Вокруг юного принца Винь Тхюи, получившего западное воспитание, с помощью самого ревностного коллаборациониста Фам Куиня и ему подобных группировались силы, пропагандировавшие идеалы монархизма, каноны конфуцианства. Однако восстановить поблекшие краски на подмоченном фасаде императорской династии было уже невозможно. И когда Фан Тю Чинь, вернувшись во Вьетнам, попытался выступить с призывами «реформы правящей династии», это привело лишь к падению его авторитета среди патриотов. К началу 20-х годов в идейно-политических программах всех патриотических партий и группировок, существовавших во Вьетнаме, задача ликвидации колониального гнета непременно связывалась со свержением императорской династии.
Вместе с императорской династией в корне изменился и характер класса, на который она опиралась, — класса феодалов. За десятилетия колониального господства, особенно в годы первой мировой войны, феодальное сословие во Вьетнаме пополнилось довольно многочисленной группой помещиков новой формации — нуворишей. Если в столице опорой французов были император и его продажный двор, то в деревне ею стали реакционные помещики-землевладельцы. В сельской местности, особенно в Кохинхине, общенациональная борьба против чужеземных поработителей начала все более зримо приобретать социальную окраску, выливаться в борьбу беднейшего крестьянства против произвола помещиков, олицетворявших колониальный режим. К началу 20-х годов у вьетнамских революционеров уже не оставалось сомнений, что в их стране класс феодалов в основной своей массе превратился в послушного и верного союзника колонизаторов.
Таким образом, ленинское положение о непременной антифеодальной направленности национально-освободительной революции, что предполагает наличие мощной революционной силы в лице крестьянства, как нельзя более точно соответствовало вьетнамской действительности. И это хорошо понимали Нгуен и его соратники. Лозунг «Землю — пахарю», диктовавшийся объективной необходимостью, стал главным требованием их политической программы. Но какая социальная сила сможет выдвинуть и осуществить этот лозунг, мобилизовать миллионы жителей деревни на штурм колониализма и феодализма? На этот вопрос Нгуен давал в своих лекциях вполне определенный ответ: из всех классов это мог сделать только пролетариат, так как именно он является по сути своей самым последовательным борцом против колониализма, подлинным выразителем
Нгуен и его новые друзья из «Союза сердец» были едины в убеждении, что вьетнамскому пролетариату необходима, и как можно скорее, своя партия, свой политический авангард. Однако в отличие от друзей Нгуен хорошо знал ленинское предостережение об опасности искусственного форсирования процесса создания коммунистической партии, особенно в условиях вековой отсталости Востока. Объективная потребность в партии рабочего класса в Индокитае уже существовала, а вот субъективные условия для ее создания еще не созрели. Требовалась организация, которая смогла бы сыграть роль промежуточного звена на пути к созданию в будущем коммунистической партии.
В Кантоне Нгуен узнал, что в июне 1924 года под влиянием идей Сунь Ятсена Фан Бой Тяу создал из числа вьетнамских эмигрантов, осевших в Китае, «Вьетнам куок зан данг» — Национальную партию Вьетнама. В программе партии резкой критике подвергался французский колониализм и выдвигались требования национального самоопределения, равенства, создания конституционной республики, освобождения всех политических заключенных, права для вьетнамских студентов выезда за границу, свободы деятельности партий, свободы творчества. После ознакомления с деятельностью партии Нгуен в докладе Президиуму ИККИ дал высокую оценку патриотическому духу организации, но в то же время отметил недостатки ее руководителей, которые, по его словам, «не разбирались в политике и совсем не умели организовывать массы».
Ему удалось несколько раз встретиться с Фан Бой Тяу то в Кантоне, то в Шанхае. Говоря от имени Коминтерна, он убеждал его в необходимости пересмотра программы и тактики деятельности Национальной партии Вьетнама с целью ее дальнейшей революционизации. Эти беседы хотя и не сразу, но все же дали желаемый результат. Было решено, что летом 1925 года будет созвано совещание руководящего ядра партии, которое и должно определить ее дальнейшую судьбу. Однако осуществить это решение не удалось. 18 мая 1925 года Фан Бой Тяу, выслеженный агентами французской охранки в Шанхае, был захвачен ими, доставлен во Вьетнам и брошен в ханойскую тюрьму.
В конце июня 1925 года, собравшись после окончания учебных занятий на верхнем этаже дома по улице Вэньминьлу, Нгуен и его молодые друзья приняли решение об образовании патриотической организации нового типа, получившей название «Товарищество революционной молодежи Вьетнама». Нгуен формулирует перед участниками встречи задачи организации:
— Сейчас для нас главное — широкая пропаганда среди вьетнамских революционеров основ ленинского учения, решений и указаний Коминтерна. Мы должны помнить: ленинизм — это оружие, которое ничто не может заменить. Объединив на революционной платформе всех подлинных патриотов, Товарищество должно стать мостиком к созданию в будущем, когда позволят условия, коммунистической партии. Для этого предлагаю сформировать внутри его коммунистическую группу. Пусть она пока действует внутри организации нелегально. Разумеется, местные власти и особенно французская охранка будут интересоваться характером Товарищества. Поэтому в целях конспирации предлагаю в открытой печати использовать менее радикальное название — Молодежная партия Вьетнама.
На этом же заседании приняли решение организовать издание печатного органа Товарищества газеты «Тхань ниен» — «Молодежь». Основные обязанности по ее изданию, как это было и в Париже, легли на плечи Нгуена. Газета печаталась на гектографе тиражом в несколько сот экземпляров и распространялась в Южном Китае среди вьетнамских эмигрантов, через моряков французских судов, заходивших в Кантон и Шанхай, тайно доставлялась во Вьетнам, Францию, Сиам, где имелась многочисленная колония вьетнамских переселенцев. Горячие призывы к борьбе за национальное и социальное освобождение, разоблачение преступлений колонизаторов и их прихвостней принесли газете большую популярность в передовых кругах Вьетнама, что признавали н представители колониальной администрации. «Газету, которую создал Нгуен Ай Куок, — отмечалось в одной из докладных французскому генерал-губернатору, — читают не только во Вьетнаме, но и за его пределами, читают и часто переписывают».