Хобби Сереги Костикова
Шрифт:
– Конечно, смог бы. Ты, главное, его фотку мне подкинь. Я, собственно, в этом плане и посоветоваться с тобой хотел. Типа – подбрось мне сюжетиков, в которых менты фигурируют.
– Шуба, ты не боись. Все будет по-честному: ты – работаешь, я – башляю бабло, по нормальной цене. Наш Завод – нормальный мужик. На днях у него день рождения, юбилей. Хочется помимо всего остального что-то особенное ему преподнести.
Борисыч вытащил из кармана портмоне, а из него фотографию, с которой строго взирал седовласый, седобровый и седоусый подполковник милиции.
– Придумал
– Договорились, Борисыч! – твердо сказал скульптор. – Но при условии, что никакого бабла. Мы же с тобой друзья. Помнишь, как Юрий Деточкин сказал гаишнику: «Вместе мы делаем общее дело: ты по-своему, а я по-своему». Так что забудь про…
– Нет! – возмутился Клюев. – Твоя работа, твой талант в любом случае должен быть оплачен. Хорошо оплачен. Как того заслуживает…
– В таком случае не стану я твоего Завода лепить, – уперся Серега.
– Добре, – Клюев задумчиво почесал затылок. – А в обмен кое на что слепишь?
– Ну, и на что же?
– Да вот на это! – Клюев сунул Сереге под нос коробочку с «прогулочкой».
– Это подарок, Борисыч.
– Нифига это не подарок, – возразил тот. – Фактически это плата за то, что я ментовской формой Артура напряг. «Лыжную прогулочку» я как-нибудь в следующий раз у тебя выцыганю, а сейчас прошу обменять ее на будущую композицию «Подполковник Заводнов на рыбалке»…
– Хорошо, хорошо, Борисыч, – прервал Серега тираду. – Уговорил, слеплю. – Когда у него юбилей-то?
– Послезавтра, в воскресенье. А в понедельник Завод поляну накроет в нашем отделении.
– Все! Будь, по-твоему. Сделаю я майору-Заводу подарок, причем не от тебя-меня, а от всего нашего отделения инкассации. Менты с инкассаторами еще с тех времен самых советских всегда друг с другом тет-а-тет сосуществовали…
– Добре!
– Боярин, ты не против, если я в «Детский сад» сбегаю, – предложил Серега сборщику, когда тот, обслужив очередной магазин, вернулся в машину с наполненной деньгами инкассаторской сумкой.
– Без проблем, Шуба. Но только при одном условии. Да, Краснов? – Боярин весело подмигнул водителю, которого иначе как по фамилии никто не называл.
– В чем интрига? – Краснов заинтересованно обернулся к Сереге.
– Не знаю, чего там опять Боярин выдумал, – отозвался старший маршрута.
– Ха, как сказал бы наш уважаемый Петрович, – не знает он! – всплеснул руками Боярин. – Да что тут знать-то! Краснов, я готов на бутылку поспорить, что запал наш Шуба на новенькую в «Детском саду».
– Что за новенькая? – не менее заинтересованно посмотрел водитель на сборщика.
– Зовут Викторией, а откуда и что из себя представляет, пока неизвестно, совсем недавно работает. Но фигурка – самое то, и на мордашку симпотная, чем-то на японочку похожа или на кореечку.
– На кореяночку, – поправил Серега.
– На кореяночку, – согласился Боярин. – Я бы сам на нее запал, но… увы, рожденный пить – трах-тарарах не может.
– Не скромничай, Боярин, все ты можешь, – не согласился Краснов. – А сколько лет новенькой?
– Успокойся, она не в твоем вкусе. Все прекрасно знают, что тебе – чем старшее и страшнее, тем лучшее. А здесь – как раз все наоборот
– Я спокоен. За красотой и молодостью не гонюсь. Зато у меня после каждой…
– Знаем-знаем, – перебил Боярин. – После каждой смены – новая бабушка-ягушка. Тебя, Краснов, уже не исправишь. Впрочем, как и меня – не отучить от алкоголизма. Зато Шуба еще не до конца испорченный член общества. Да, Шуба?
– Откуда я знаю, – буркнул Серега и, дождавшись, пока машина остановится напротив следующего магазина, спросил:
– Так я пойду, Боярин?
– Иди, конечно. Но при условии, что расскажешь, как там у вас все сложится.
– Добре, – уже выходя из машины обронил Серега любимое словечко капитана Клюева.
На самом деле «Детским садом» инкассаторы прозвали тот самый универсальный магазин, в котором накануне Серега увидел новенькую кассиршу. Несмотря на то, что магазины и особенно сбербанки имели свои номера, к каждому, по той или иной причине, приклеилось свое прозвище. К примеру, имелись такие названия, как «Толстая женщина» и «Голодный мужик»: первое – потому что старшим кассиром в том сбербанке работа уж слишком крупная женщина, чтобы не потерять равновесие на двух стульях приходилось сидеть; второе – потому что, всякий раз, когда инкассаторская машина останавливалась у сбербанка, из окна соседствующего с ним квартиры высовывался дедок с неизменным бутербродом в руках.
«Детским садом» инкассаторы окрестили универсам не потому, что поблизости находился детский садик, все было сложнее. Сложнее – в плане персонала магазина, состоящего из молодых работниц. Но дело было не в их возрасте, а в том, что все без исключения работники универсама в отношении инкассаторов вели себя очень наивно, по-детски. Словно сговорившись, не флиртовали, на попытки ухаживания не откликались, а о том, чтобы согласиться на свидание даже речи не шло. Короче, детский сад. Хотя, в связи с этим инкассаторы особо не переживали – на маршрутах хватало других точек с более отзывчивым персоналом.
Боярин был частично прав – новенькая и в самом деле понравилась Сереге. Правда, вчера голова у него была забита совсем другим, но ее прощальные слова: «Заглядывайте завтра», он запомнил. Вот и заглянул.
Серега не был уверен, но ему показалось, что кореяночка ждала именно его прихода. Во всяком случае, открыв инкассатору служебную дверь, расплылась в улыбке.
– Меня Серега зовут, – сказал он.
– Я знаю. А меня – Вика.
– Очень приятно.
– И мне.
Опломбированную сумку он принимал не у нее, а у директора универсама в изолированном от посторонних глаз кабинете. Директорша внешне тоже была ничего себе так, хотя и не в Серегином вкусе, – слишком широка кость, да и подбородок тяжеловат. Ходили слухи, что это именно она держит остальных сотрудниц «в черном теле» по отношению к мужчинам, что наводило на определенные мысли. Вот только не этими мыслями Серега собирался забивать себе голову…