Хоббит, который познал истину
Шрифт:
Потом люди построили другой артефакт, который был умнее, примерно как навозная муха. Потом оказалось, что думающие артефакты весьма полезны в промышленности, торговле и быту, и их наделали много-много. Потом кто-то догадался взять несколько артефактов и связать их особыми веревками, чтобы они могли разговаривать дауг с другом по этим веревкам. А потом случилось так, что думающие всего мира оказались связаны в единую сеть, которую назвали Междусетьем.
Долгое время в Междусетье не происходило ничего интересного. Думающие думали каждый сам по себе, и только изредка они вступали в разговор друг с другом, когда какой-нибудь человек
Время шло, мастера трудились, думающие становились все умнее и умнее. Впрочем, слово “умнее” здесь не самое удачное, ведь, если подходить с привычных позиций, думающие так и не превысили уровень насекомых. Но их рукотворные разумы, оставаясь примитивными, достигли впечатляющей вычислительной мощи и невероятных объемов памяти. И настало время, когда один думающий мог вобрать в себя целый мир.
Не такой уж и большой это был мир, одна-две комнаты, и все, памяти думающего не хватало на большее. А вот если собрать в сеть тысячу думающих слуг, а лучше не тысячу, а миллион, вот тогда они смогли бы образовать что-то похожее на настоящий мир.
И тогда появился Подземный Город. В том мире, откуда пришла Лора, “подземный” также означает “далекий”, “находящийся вовне”. Люди создали другой мир и назвали его “далекий город”. Почему город? Да потому, что, хотя сила думающих и выросла многократно за прошедшие годы, этот мир так и не превысил размеров большого города, слуги не могли справиться со слишком большим количеством объектов.
Некоторое время назад одному умному человеку пришла в голову интересная мысль. Зачем сотворять весь мир, подумал он. В каждый момент времени каждый субъект обозревает только ничтожную часть мира, и потому можно ограничиться сотворением тех фрагментов мира, которые окружают данного субъекта. Если какую-то вещь никто не видит и не ощущает никаким другим образом, пусть она не существует. А когда субъект придет на новое место, вокруг него сформируется новая часть мира, окружающая субъект именно там и тогда. Вот так просто и объясняются все странности в мыслеобразах жителей Миррора, Аркануса и Средиземья — до того как попасть в поле зрения субъекта, то есть одного из нас, жители просто не существуют.
В Междусетье стали появляться новые миры. Сказки, фэнтези, просто глупые бредни стали обрастать плотью и кровью и превращаться в несуществующие места, которые так любили посещать люди. Некоторые придуманные миры пользовались популярностью, они росли, развивались, каждый день их посещали сотни и тысячи людей. Другие миры не посещал никто, и они тихо умирали, никем не замеченные. Я, кстати, так и не понял, почему люди реального мира так сильно рвутся в придуманные миры, неужели их реальная жизнь настолько плоха?
Первыми субъектами в придуманных мирах были люди. В начале разговора я подумал, что они использовали какой-то артефакт, который одурманивал сознание, и человеку казалось, что он существует в иной реальности, а потом Лора сказала, что на самом деле все не так — никакого артефакта не нужно, для перенесения в иной мир вполне достаточно силы воображения. Ни хрена себе воображение…
Первые придуманные миры были мертвы, потому не слишком интересны. И творцы миров поспешили это исправить. Многие мудрецы пытались создать искусственного субъекта, но то, что получалось, неизменно было далеко от того, что ожидалось. Боты (так называли искусственных субъектов) всегда получались глупыми и потому совсем непохожими на людей. Но совсем недавно кое-что изменилось.
В Междусетье, оказывается, существует много Средиземий. Красная и Оранжевая книги существуют и в реальном там они относятся к жанру фэнтези, и эти книги весьма популярны, особенно Красная. Многие поклонники фэнтези создавали миры, населенные любимыми персонажами, и в одном из Средиземий произошло то, что никогда не происходило ни в одном из миров. Боты стали умными.
8
— Так что, я теперь бот? — спросила Лора.
— Похоже на то, — подтвердил Уриэль. — В принципе, это легко проверить, если ты бот, то где-то в реальном мире существует твой оригинал. Когда та, другая Лора войдет в сеть, ты сможешь с ней поговорить?
— Ну да, — рассеянно кивнула Лора, — даже не обязательно ждать, когда она войдет в сеть, можно просто отправить ей сообщение. Но что она подумает, когда его получит?
Уриэль хмыкнул.
— Подумает, что свихнулась. Или что это чья-то глупая шутка. Да, это не так легко проверить. А как происходит вход в сеть?
— Я включаю думающего и запускаю специальную…
— Нет, я не об этом. В мире Междусетья ты всегда появляешься в каком-то определенном месте?
— Я выбираю это место при входе. Обычно я вначале захожу на почту, потом… ты имеешь в виду, что можно где-то устроить засаду и перехватить другую меня?
— Зачем устраивать засаду? Можно разместить сторожевой артефакт и…
— Какой сторожевой артефакт? Кто даст тебе право воспользоваться артефактом?
— У нас есть ключ силы майаров… — вмешался я в разговор.
Уриэль печально посмотрел на меня.
— К сожалению, этот ключ силы действует только в пределах Средиземья.
— А как же Арканус?
— В Арканусе мы имели обычный ключ силы. Только мы снова оказались в Средиземье, ключ силы майаров вернулся к нам. — Уриэль усмехнулся. — Ты что, не заметил этого? Впрочем, куда тебе, ты же не пользовался там серьезными заклинаниями.
— Так что, в Междусетье мы обычные маги?
— Ну да, — кивнул Уриэль. — Впрочем, ничто не мешает провернуть там тот же фокус, что я проделал с почтенным Олорином. И не строй такую физиономию, — это он обратился к Олорину, — если бы не тот фокус, ты бы сейчас был не с нами, а в небытии. Так что не дергайся.
— Да вы что, ребята, дровосеки? — спросила Лора.
— Чего? — Мне показалось, что я ослышался.
— Ну, дровосеки, ну, такие деятели, которые заставляют слуг подчиняться их приказам, ломают всякие защиты…
— Это у них жаргон такой, — пояснил Уриэль. — Или даже не жаргон, а язык. Нас же придумали по мотивам сказки, правильно? Вот мы и разговариваем сказочным языком. Бред какой-то!
Уриэль резко передернул плечами, и я поразился тому, каких трудов, оказывается, стоит Уриэлю поддерживать идеальное спокойствие. Очень трудно поверить, что ты вовсе не самодостаточное разумное существо, а просто порождение чужого разума, захотевшего разыграть с твоим участием сцену из любимой сказки. Я вот тоже, как узнал об этом, чувствую себя, мягко говоря, странно. Вот Олорин, тот совершенно спокоен, но боюсь, что это спокойствие нездоровое.