Хочешь? Получай!
Шрифт:
Полежав какое-то время и убедившись в том, что они удалились на достаточное расстояние, я поднялся и пошёл к своему коню. Обратный путь занял несколько больше времени, так как в темноте ориентироваться на незнакомой местности было не так уж и легко.
Вернувшись обратно, я стреножил коня и привязав его рядом с заводной лошадью, пошёл в палатку, установленную для меня ординарцем. Оказавшись внутри, я достал из походной сумы справочник и принялся выяснять кому принадлежали виденные мною флаг и герб. Перелистав чуть ли не две трети книги, я наконец искомое нашёл. Внимательно перечитав описание, я глубоко задумался. Флаг с гербом принадлежали графству Кальто, а действующим ныне владетелем данного домена являлся некий граф Карл Фридрих Кальто. Данный аристократ,
В общем, владетель Кально был ещё той продувной бестией, с которой лучше вообще не иметь никаких совместных дел, но мне было грубо говоря, по барабану. В конце концов, это не я с ним какие-то дела замутить удумал, а моя самозваная жёнушка. Вот пусть она сама и выкручивается как может, а ещё лучше если шею себе свернёт или кто-то другой это сделает неважно. Как говориться: баба с воза - кобыле легче. Хотя в моём случае жеребцу будет легче, а не кобыле....
Глава-11
Покинув пределы графства Фарно наш караван за полторы недели без всяких приключений добрался до границы со степью, где мы и распрощались с гильдейской охраной. Ребята они были боевые, не лишённые воинских умений и талантов, но особое положение гильдии в вольных баронствах далеко не самым лучшим образом сказывалось на их боеготовности. Бароны с графьями или какие-нибудь шальные налётчики на караваны гильдии нападать не рисковали, из-за чего вояки, пусть и отличные от сытной и спокойной жизни тихо деградировали. Фактически гильдейская армия, пусть и профессиональная тихим сапом превращалась в неплохой пансион или приют для уставших воинов. Для них может и хорошо, а вот для гильдии.... Я бы на их месте в серьёзные военные авантюры не встревал однозначно. Дурно может закончится, вернее очень даже плачевно для самой гильдии.
Неприкасаемость, штука опасная и рано или поздно оборачивается против того, кто этой самой неприкасаемостью наделён. Таков непреложный закон жизни и самого бытия, наполненного жёсткой и даже беспощадно жестокой конкурентной борьбой за лучшее место под солнцем, как среди отдельно взятых индивидуумов, так и целых человеческих сообществ. Если когда-нибудь эта борьба по каким-то там причинам прекратиться, то вместе с ней прекратиться и развитие, а там и деградация начнётся, которая может иметь просто необратимые последствия для всего рода человеческого....
Тряхнув головой, отгоняя навеянные однообразием окружающего ландшафта философские мысли, я ещё раз посмотрел на удаляющуюся колонну гильдейского отряда и вздохнув, дал отмашку и караван покатился дальше по выжженной солнцем степи. По отработанной тактике мы ехали ночами, а под утро останавливались и прятались в складках местности, хотя за всё это время степняков мы практически не встречали, разве что иногда вдали проносились одинокие всадники или небольшие группы по пять-десять человек не более. Видимо основные силы всё ещё были заняты налётами или уже вернулись в свои родовые стойбища и теперь с азартом прогуливают награбленное. Как там было на самом деле, не столь важно, главное наш караван под завязку нагруженный оружием и боеприпасами медленно, но верно приближался к Хортице.
В конце концов после утомительного путешествия на горизонте показалась Большая река, а чуть позже мы увидели крепостную стену перекрывающую перешеек и блокирующую проход на излучину, вернее её защищающую. Первым моим порывом было пустить коня вскачь и посмотреть, что там в моё отсутствие понастроили, но был вынужден сдержать себя, негоже было бросать караван в конце пути. Могут воспринять как дурной знак. Вот и пришлось продолжать ехать с караваном и спустя три часа нас радостно встретили все обитатели Хортицы во главе со старостой Верином и есаулом Бориславом.
Люди, вышедшие нас встречать искренне радовались нашему возвращению, от чего у меня на душе потеплело. Искренность ведь симулировать практически невозможно, на такое способны только профессиональные актёры прошедшие специальные курсы ну или сотрудники спецслужб, а рядовые обыватели далёкие от всяких игрищ даже за большие деньги искренность сымитировать просто не в состоянии. Хотя это не весь список, есть ещё политики, например, или очень высокопоставленные чиновники. Потомственные аристократы тоже на такое способны и многие из них с самого детства такую подготовку проходят или к примеру бизнесмены высокого полёта, впрочем, профессиональные дипломаты их всех вместе взятых переплюнут. Такова у них работа и не сказать, чтобы она лёгкою была, скорее наоборот. Вертеться в кругах профессиональных врунов и сладкоголосых балаболов, отлично знающих юриспруденцию с психологией и уж тем более побеждать дано далеко не каждому.... Тут большой талант должен быть и великолепное образование и никак иначе.
– Приветствую атаман!
– Степенно подойдя ко мне, воскликнул староста, совершенно не скрывая своих радостных эмоций.
Спрыгнув с коня, я обнял старика и, крепко пожав руку есаулу, задал вопрос:
– Ну, рассказывайте, как вы тут жили в моё отсутствие и вообще, чем похвастаться можете?
Кашлянув в бороду, староста искоса взглянул на есаула и кратко ответил:
– С Божьей помощью всё хорошо. Стену вот почитай закончили и уже начали укрепления со стороны реки возводить. Урожай собрали знатный, так что на зиму еды хватит с избытком даже, несмотря на то что едоков в последнее время прибавилось аж на целых четыре с лишнем сотни....
– И каким образом?
– Так это... Борислав с двумя сотнями несколько раз в степь уходил, где перехватывал рабские караваны.
– Потери были?
– Поинтересовался я, пристально вглядевшись в есаула, прекрасно понимая из-за чего у них возникли трения.
– Никак нет атаман, только раненые. В последнее время мы хорошо поднаторели в устройстве засад и заметанием за собой следов, так что степняки о нас всё ещё не знают.
– В том-то всё и дело, что всё ещё не знают, - тяжело выдохнул я, - но такими темпами непременно узнают, причём узнают очень скоро, а посему с завтрашнего дня займёмся подбором людей на должности канониров. Будем обучать их из пушек точно и слаженно стрелять.
Хмыкнув, Борислав высказал своё мнение.
– Зачем кого-то подбирать?! Казаков из линейных сотен обучим и все дела.
– Не стоит трогать сотни, - возразил я ему, -куда лучше пушкарей отдельно набрать и подготовить, хотя некоторых линейцев тоже обучим, но об этом поговорим позже, а сейчас надо заняться разгрузкой оружия.
Одобрительно качнув головой, староста, испросив разрешение удалиться, после чего поспешил заняться делом. Посмотрев ему вслед, Борислав вздохнул и направился к сотне, сопровождавшей караван. Подумав немного, я тронул коня и пройдя через открытые ворота, оказался на излучине, где и увидел старшину кузнечной артели, раздававшего возничим распоряжения свезти всё оружие и порох в подземный арсенал и сдать его под опись мастерам оружейникам. Не желая оставаться в стороне, я направился в арсенал, где и занялся приёмом закупленного оружия. Ружья и пули к ним, мы складировали в оружейке, а вот дубовые бочки с порохом были отправлены в самый сухой и глубокий каземат.