Хочешь выжить — убей!
Шрифт:
— Впрочем, я узнаю у Якова, — ответила женщина и вышла.
— Змея подколодная, — глядя ей вслед, с ненавистью прошептал он, — всю жизнь на обочину спустила. Ты-то мне, Элька, на хрен не упала. Аленку жалко.
Ведь сделает ее такой же стервозой. Но что делать-то? — безнадежно спросил он себя. — И Гобин этот... Сколько запросит?
— Значит, не видел ты их, Алик, — сказал толстый мужчина, обращаясь к тому человеку, который спрашивал у Валентины об Олеге. Вытерев потный лоб носовым платком, толстяк чертыхнулся. — Даже воздух горячий, — обреченно пробормотал он и посмотрел на
— Яков Юрьевич, Валька рассказала, что не видела Олега, — проговорил Алик.
— И ты поверил? — усмехнулся Яков Юрьевич. — Ага, — кивнул тот. — Вела она себя так, что...
— Валька еще та стерва, — тяжело вздохнул Яков Юрьевич, платком провел по волосатой потной груди.
— Какая бы она ни была, — улыбнулся Алик, — в присутствии мужика, который спит с ней, она себя так не вела бы. К тому же вечером я точно узнаю, видела ли она Олега.
— В гости напросился? — взглянул на него Яков Юрьевич. Алик засмеялся.
— Ловелас ты, Алик, и бабник. И не боишься, ведь сейчас запросто можно подхватить заразу. Вон передавали, — толстяк кивнул на телевизор, — сифилиса полно кругом.
— Яков Юрьевич, — засмеялся Алик, — береженого Бог бережет. К тому же, сами знаете, Валька — баба аккуратная. Олег у нее часто бывал. Да и работа у нее такая, что проверяют на все эти дела.
— Смотри, Алик, — погрозил ему пальцем Яков Юрьевич, — дошляешься, оторвет тебе яйца какая-нибудь красотуля. Или муж чей-нибудь подловит и башку открутит. Ведь ты похаживаешь и по бабам новых русских. Смотри, если на меня надеешься, то зря. Я за такие дела сам всех блудливых котов за яйца подвешивал бы.
— Все нормально, — сказал Алик.
— Ну смотри, — буркнул Яков Юрьевич. — Ты вот что, — вернулся он к делам, — разыщи обоих. Ведь договаривались, да? — Он взглянул на лежавшие на столе бумаги. — В случае поломки двигателя ремонт за мой счет. Ежели что-то с корпусом и нет справки от ГАИ о том, что виноват другой, ремонтируют сами. А тут как сговорились. У обоих прицепы повреждены. Стахов, конечно, лихач, но договор есть договор. Так что найди его и пусть съездит до Харькова. С суммы, за которую договоримся, я и вычту за ремонт и покраску. И с Рудаковым так же. Я его в Питер пошлю. Заказ есть, и платят неплохо. Да, кстати, с белгородскими разобрались?
— Конечно, — кивнул Алик, — там только один делец три машины в Рязань посылал. Я ему популярно объяснял, что нехорошо дорогу переходить. Он понял.
— Яков Юрьевич, — в приоткрытую дверь заглянула молодая девушка в мини, — к вам Элеонора Борисовна.
— Немедленно пригласи. — Встрепенувшись, толстяк вскочил. — И сколько раз можно говорить, — подойдя к двери, упрекнул он секретаршу. — Ведь есть список людей, которых...
— Перестань, Яшка, — засмеялась вошедшая женщина. — Я могла позвонить.
Просто твой офис по дороге, вот и заглянула. Какие у тебя претензии к Семену? — Она пристально взглянула на Якова Юрьевича.
— Да особо никаких, просто он где-то прицеп слегка помял.
— Странно. — Она недоверчиво покачала головой. — Он из-за такой мелочи волноваться так не стал бы. Ему в удовольствие все эти ремонты, — насмешливо добавила она. — Может, все-таки скажешь мне так, как есть?
— Честное слово, только прицеп. Может, чего по дороге случилось. Он сразу, как приехал, поставил машину в гараж, деньги получил и ушел. Я его уже два дня разыскиваю. Ведь согласись, — вздохнул Яков Юрьевич, — что делать ремонт...
— Гобин, — прервала его женщина, — скажи, сколько стоит, и я отдам тебе деньги. Семена не трогай.
— Так я хотел, — поспешно проговорил Яков Юрьевич, — рейс ему до Питера предложить. Он сам заработает неплохо, ну и рассчитался бы.
— Вот что, — вздохнула Элеонора Борисовна, — работу ему дай. За ремонт я рассчитаюсь. Я достаточно ясно сказала?
— Конечно, — кивнул Гобин.
Не прощаясь, она вышла. «Крутая баба, — мысленно усмехнулся по-прежнему стоявший у двери Алик. — Яшка перед ней на полусогнутых ходит. Но чего она так за Семена переживает? Наладила его сама, а теперь, видите ли, в ней чувства проснулись».
— Видал, — довольно улыбаясь, кивнул на дверь Гобин, — как Элька за Семку переживает? Он ей в подметки не годится. Она сама свое дело создала. У нее филиалы во многих городах имеются. А партнеров... — Он завистливо вздохнул.
— И люди все солидные.
— С чего это ей вдруг Семена жалко стало? — задал мучивший его вопрос Алик.
— Черт ее знает, — равнодушно отмахнулся Яков Юрьевич. — Баба — она вечная загадка природы. И с Семкой Элька уже года три не живет. Развелась лет пять назад. Два года его как лакея при себе держала. Точнее, жил он в ее коттедже. Дочь ихняя, Аленка, говорят, любит отца, но сейчас подросла, и Элька, видать, хочет отучить ее от папани. Семка просто работяга. Всю жизнь под машинами пролежал да за рулем отсидел. Ему скоро сорок стукнет, а в кармане вошь на аркане. Но водитель он, конечно, опытный. Считай, весь Союз бывший исколесил. Когда Элька в гору пошла, он вроде приревновал ее. Ну и все. Она его в суд — и развелась. Потом у нее роман с каким-то москвичом был, но недолго.
Сейчас, кажется, одна осталась. Хотя хрен ее на самом деле знает, — усмехнулся Гобин. — Баба молодая, в теле. Наверняка с кем-то встречается. Просто аккуратничает. Ведь ее модели скоро куда-то за рубеж поедут. А была просто заведующей ателье. Поймала момент и выбилась.
— Я слышал, у нее покровитель высокий был, — сказал Алик.
— Так без этого сейчас невозможно, — согласился Гобин, — сразу слопают.
Крыша всем нужна, начинающим особенно. Ладно. — Он посмотрел на часы. — Пора перекусить. Ты теперь Рудакова не ищи. Элька просто так не обещает. А вот Стахова разыщи. Ну, конечно, не наезжай сразу, как ты любишь. Я с ним сам поговорю.
— А если он на этот самый разговор не захочет прийти? — усмехнулся Алик.
— Тогда и решать буду, — напомнил ему, кто есть кто, Гобин.
— Лады, — кивнул тот. — Я ему просто объясню все, и пусть думает.
— Не забудь сказать ему, что есть рейс до Харькова.
— Привет, — кивнул Олег Стахов открывшему дверь квартиры молодому, мощного телосложения мужчине в майке.
— Здоров, — буркнул тот.
— Можно у тебя пару-тройку дней отсидеться? — спросил Олег. — Ментов на хвосте нет. Просто...