Хочет ли Марго стать человеком?

Мересиди Даниил

– И что дальше, ты написала заявление в полицию?

– Нет, я отказалась от этого и не хотела, чтобы этому придавали огласки. Я ведь учитель, я бы вмиг потеряла бы авторитет среди учеников. И тем более, это была попытка, его бы не посадили в тюрьму.

– А с другой стороны ты права. Потерять авторитет среди подростков. А чем отделался этот ученик?

– Его перевели на надомное обучение и назначили ему психолога, который попытается разобраться, откуда в нем тяга к правонарушениям. Он постоянно что-то совершает, причем это уже давно не детские шалости. А насчет приставаний к преподавателю, то это у него не впервые, он до этого к нашей физручке Виолетте приставал, правда, она вовремя среагировала и влепила ему сильную пощечину.

– Понятно, а что это за мужчина, с которым ты приехала?

– Это Вадим, мой друг.

Мы вместе с ним ехали в территорию. Ему я больше всех доверяю, он мне как старший брат. Только вот теперь не знаю, как с ним быть.

– А что такое? – спросила мама.

– Он признался мне, что любит меня. А у нас с ним разница в возрасте одиннадцать лет.

На лице матери застыла маска удивления.

– Доченька, а ты сама его любишь?

– Не знаю, – ответила Рита.

– Да уж, ситуация. Он порядочный человек? Просто, тут важно, чтобы он был порядочным, чтобы не обижал тебя.

– Да, он мне помогал, когда меня чуть не изнасиловали. Он даже избил того школьника, – ответила Рита.

– Избил школьника? – повторила мама. Последняя фраза явно была лишней. Рита спешила успокоить маму. Иначе Вадим бы резко упал в ее глазах.

– Мама, он порядочный человек, – повторила Рита, но было видно, что матери тревожно за свою дочь.

– Убедись, что он действительно тебя любит. Я не хочу, чтобы он тебя использовал и потом бросил. Я желаю тебе только счастья и хочу, чтобы тебя любили, а не использовали для удовлетворения своих желаний. Твой настоящий отец именно так и сделал, и мне было очень больно. Я ему нужна была только для этого дела и больше ничего. Пойми, я хочу, чтобы ты вышла замуж один раз и прожила в браке счастливую жизнь, – сказала мама.

– Я сама во всем разберусь. Не переживай, у меня все будет хорошо, – сказала Рита.

– Хоть бы у тебя все хорошо сложилось, – ответила мама.

– Уже утро, я начну собираться в школу, – сказала Рита и, встала с кровати и ногой задела книжку отца. Она упала на пол и открылась на середине. Из книги вылетел листок, сложенный вдвое. Подняв и раскрыв его, Рита увидела, что это письмо отца, которое он оставил перед своим уходом. Она начала читать его вслух:

– Марина, извини меня, что я так поступаю. Я делаю это не по своей воле, а по воле других людей. С самого начала нашей с тобой встречи я врал тебе, прости, но это была необходимость, и я не мог поступить иначе. В этом письме я буду с тобой самым искренним, расскажу тебе все, как оно есть. Дело в том, что я не только археолог, но и разведчик. Я не сказал тебе этого, потому что не имел права, так как подписал соответствующие документы, по которым не должен был ничего тебе сказать. На Дальнем Востоке я оказался не случайно, это было решением комитета. Все мои отъезды на раскопки на Сахалине и на Курилах были командировками как разведчика. Я очень жалею об этом, что я тебя обманываю, что я живу двойной жизнью, но все это я делаю не для себя, а для нашей Родины. Наверное, ты меня никогда не простишь. Мой уход из семьи был тоже не по моей воле. Я должен был отправляться на Север, потому что там для меня было много работы как для разведчика. Все это издательство и экранизация моего романа, это просто легенда. Я знаю, ты мне этого никогда не простишь, но намерен попросить у тебя прощения. Прости, что ушел из семьи, я понимаю, я козел, я бросил тебя и нашу не родившеюся дочь, но государство сказало, что мне надо ехать на Север. Я бы никогда в жизни не оставил тебя одну с ребенком. Не знаю, сможешь ли ты меня вообще простить после этого. Я вас очень сильно люблю. Я не забуду не о тебе, не о дочери. Работу я бы не смог бросить, от таких структур просто так не уходят, то до конца дней своих находятся под пристальным наблюдением. Получается, я все равно думал о своей шкуре, а не о вас. Вот такой я плохой, не рассказывал тебе ничего, взял и бросил тебя ради того, чтобы защищать Родину. Марина, я люблю тебя и всегда любил, и дочь я тоже люблю. Я не знаю, когда ты прочитаешь это письмо, наверно спустя большой промежуток времени, когда наша дочь станет взрослой. Я прошу только об одном: напиши мне письмо, в котором ты расскажешь о моей дочери, потому что я ничего не знаю о ней, кроме как то, что ты хотела назвать ее Ритой. К письму добавь ее фотографию. Адрес написан ниже, это адрес моего друга-археолога в Петербурге.

Я не видел, как растет моя дочь, и я жалею об этом. Если бы

можно было все вернуть назад, я бы не вступал в ряды разведчиков, а остался бы простым учителем истории. Я очень сильно сожалею о том, что произошло с нами. Я не знаю, захочет ли простить меня моя дочь, но я все же хочу обратиться к ней. Рита, я понимаю, что меня вряд ли можно назвать отцом и вряд ли можно меня простить, но я хочу перед тобой извиниться. Перед тем, как я писал это письмо, мне приснился сон. Я стою у роддома уже несколько часов и жду Марину с тобой. И вот Марина выходит с маленьким свертком, а в свертке ты. Я увидел тебя, и по моей сухой щеке прокатилась слеза. Я не плакал с детства, но тут я не удержался. Ты была самой милой и красивой девочкой, смотрела на меня своими огромными глазами. Когда я писал вот этот отрывок, я несколько раз останавливался и утирал платком глаза, которые уже были влажными. Мне больно уходить, так и не увидев того, как ты родилась. Если у тебя все же найдется несколько слов в мой адрес, пускай даже гневных, напиши мне, пусть я хоть с тобой посредством писем пообщаюсь. Я люблю тебя и твою маму. Прости меня, Марина, твой Миша, – прочитала Рита. К концу письма обе уже плакали.

– Так он меня любил, – сказала мама. – Дай листок, пойду, напишу ему письмо. Я должна ему ответить.

Рита молча протянула листок. Мама взяла его и пошла на кухню писать письмо отцу Риты. Столько лет она думала, что он негодяй, что он бросил ее и дочь ради карьеры, а он, оказывается, вынужден был это сделать. Марине хотелось написать ему, поговорить с ним, по поводу этого.

– Вот так да, я и не думала, что он разведчик, – сказала Рита, оставшись одна в комнате.

Гнев в сторону отца, казалось, пропал. Она хотела бы ему написать, но пока не знала, о чем она с ним поговорит. Несколько минут она стояла и находилась в коматозном состоянии. Она не знала, как реагировать на это:

«С другой стороны следовало бы продолжать испытывать к нему гнев, однако с другой стороны отец бросил семью не по своей воле. Хотя, последнее слово наверняка оставалось за ним, и он бы мог отказаться от переезда в Петербург, или взять семью туда. Нет, он не заслуживает моего прощения! Я не буду менять свое отношение к нему!» – размышляла она по этому поводу и начала одевать свою школьную одежду.

Быстро одевшись и позавтракав, она пошла в школу. По дороге Рита читала дневник своей прапрабабушки. Сидя в конце пустого автобуса, она полностью погрузилась в чтение:

«Все это началось со мной в пятнадцать лет, в подростковом возрасте, когда идет полное взросление организма и смена приоритетов. Вначале это показалось мне очень странным, и я была жутко напугана тем, что со мной происходит, но потом моя мать мне все объяснила, я поняла. Я ясновидящая, человек, который видит намного больше, чем все остальные, но от этого, как утверждает моя мать, мне не легче, потому что все это приводит к полнейшему моему энергетическому и моральному истощению» – читала Рита (не вслух, конечно, иначе бы все пассажиры автобуса подумали, что Рита сумасшедшая). Рита чуть не проехала свою остановку, она случайно отвлеклась от чтения книг и увидела, что автобус уже подъезжает к ее остановке.

Оказавшись в родной и любимой школе, в которой Рита видела свое пристанище, она направилась в учительскую. Каждое утро было одинаковым, и она знала, во сколько проснется, выйдет из дома, приедет к школе, зайдет в нее, направиться к учительской, а затем на урок. Все было по отработанной схеме. День сурка.

Пока она шла по коридору, она не увидела Вадима. Да и машину его не сразу приметила в школьном дворе. Первое, что подумала Рита – это то, что Вадима нет. Но зайдя в учительскую, ее предположение оказалось неверным – Вадим сидел за столом и что-то читал. Поздоровавшись со всеми, она села перед Вадимом и начала читать дневники прапрабабушки:

«Все эти способности к ясновидению внушали мне мысли о том, что я не такая как все, что я оживший герой фантастических произведений. Я удивляю людей, когда говорю о них то, что они никому не рассказывали, а лишний раз предпочитали бы утаить. Я читаю людей, словно книги» – читала Рита дневники. Старинные дневники привлекли внимание всех учителей. Первой, заметив эти реликвии семьи Риты, была Юля. Проходя мимо, она увидела этот дневник и сразу просигналила всем, задав вопрос Рите:

– Рита, а что это у тебя такое? Такая старая вещь, желтые листы, текст написан чернилами.