Хочу быть с тобой
Шрифт:
– Я тоже вернусь, - окидываю взглядом стопки бумаг, - Не могу так просто всё бросить.
– Тебе бы простили, - смеется он, поднимаясь, - Куда поедем? Что бы хотелось?
Помогает мне накинуть пиджак.
– Я бы в затмение. У нас я такой вкусный лагман не поем.
– Повод не уезжать?! – лихо подмигивает.
– Знаешь, если бы за папой так не скучала, то возможно.
– С ним размах будет иной, - понимающе мне кивает, - Тут такого нет. В «Альтруисте» о нём небольшую статью читал, на днях.
– Я не пойду к нему. Нашла место, так же будет с земельными спорами связано.
– Ты не к отцу – резко разворачивается и смотрит с недоверием. Реально удивлен.
– Нет, с чего бы? С ним работать я не могу. Он будет давить. Не хочу портить наши хорошие отношения. Преемничество ему не к чему, бодрый вполне.
Друг кивает. Помогает усесться в авто. Сейчас понимаю насколько волнительно возвращаться. Когда уезжала – так не волновалась. Сейчас ожидания будут завышены. Ударить в грязь лицом будет непозволительно.
– Вкусно? – спрашивает, когда я сижу, незаметна облизывая губы.
Поймал. Киваю в ответ энергично.
– Подловил, - улыбаюсь, - Ем, боясь язык откусить. Не думала, что мне может так понравиться.
– Если что, ты знаешь, где нас найти, - Семён улыбается, глаза остаются серьезными. Взгляд добрый, не его фирменный, иначе я б подавилась.
– Спасибо тебе. Мне заграничные стажировки столько не дали, сколько вы.
– Да брось, чем смогли, - теперь улыбка становится открытой. Если не знать, можно решить, что говоришь с жестким и строгим мужчиной, но мне повезло, я знаю правду.
Вечером, выходя на улицу, оборачиваюсь. Во многих окнах ещё горит свет. До приезда в эту Республику столько сплочённых и увлеченных своим делом людей, я разве что у папы на работе встречала.
Уезжать жалко. Вариантов остаться нет.
Телефон начинает вибрировать. Для меня существует два режима, беззвучный, для судебного процесса и заслушивания сторон. Вибро для иных жизненных ситуаций. Парни шутят, мол, у их жен также, только те в декрете сидят.
– My darling, привет. Я соскучилась жутко, - выдыхаю с теплом. Искренне ведь. Нащупываю параллельно ключи от машины.
– Моя любимая девочка. Добрый вечер. Не занята?
– В машину сажусь, папуль. Не отвлекаешь, город спит уже. Тут так тихо после десяти, не то что у нас. Только пару улиц активны, ночная жизнь кипит.
– Ты сразу домой?
– Конечно, сил на танцы у меня точно нет.
– Приедешь домой – отдохнешь, папа явно хочет взбодрить.
– Это вряд ли. Я на счет работы уже договорилась.
– Ты точно решила, что не со мной? – мне кажется, в голосе отца мелькает грустная нотка.
– Я бы хотела с тобой, но немножко. Самую капельку, - становится очень смешно. Всё как в детстве, - У кого я ещё такому научусь?
– Лиса. Тебе не идет, - говорить старается строго, но я слышу улыбку в голосе.
Как бы ни был отец занят, каждый вечер он находил для меня чуточку времени. Исключениями были только дни, когда я засыпала раньше его возвращения. А так, как минимум пол часа мы с ним проводили только наедине. Играли в шахматы, обсуждали фильмы и книги, он всегда расспрашивал, что интересного я в школе узнала, а я у него про работу. И он отвечал. Всегда. Этого больше всего не хватало после отъезда. И друзей, их было не много.
– Да я серьезно, теперь есть с чем сравнить. Хочу тебе сказать, будет трудно. Кавказ задрал планку.
– О – хо – хо, вот как мы заговорили. Я не самый лучший? – градус папиного интереса резко подрос, чувствую, как он подобрался.
Мысленно благодарю его, за то, что он до сих пор бодр. Через год ему шестьдесят. Я была бы не против обзавестись братом или сестренкой. Ему о таком говорить нельзя. Он не оценит.
– Такого я не говорила. Сам знаешь. Ты самый - самый. Просто я не хочу пока что в денежные дебри лезть, -много раз с папой это обсуждали, не хотелось бы заводиться.
Завожу мотор.
– Не забудь пристегнуться, - произносит назидательным тоном. Киваю. В пустоту и пристегиваюсь, - По - твоему, земля это не деньги? – снова произносит шутя. Знает прекрасно, что в плане безопасности слушаю его беспрекословно.
– Папуль, я же на стороне государства. Какие деньги? Тебе меня так и придется содержать, - смеюсь.
– С легкостью и с большим удовольствием. Думаешь, для чего я работаю?
– Тебе нравится, то чем ты занимаешься, - произношу нараспев.
– Всё та ты знаешь, малышка. И это тоже. Приедешь и отдохнем с тобой где – нибудь вместе, - размеренный тон отца успокаивает взбудораженные нервные клетки.
– Мне надо почти сразу будет на работу выйти, папуль, - говорить стараюсь мягко, как бы невзначай.
– Вот ты тоже придумала, я думал, мы это обсудим.
– Я бы хотела с тобой, но чуть – чуть. Так бывает? Я быстро учусь, честное слово.
Папа смеется.
– Мы это проверим, - старается говорить серьезно, но не выдерживает, - Для тебя будет, как ты захочешь. Только приезжай побыстрее, доченька.
В момент сердце сжимается.
– Скоро, пап. Машину в конце недели начнут готовить.
Папа перебивает, ему это не свойственно.
– Продай её. Тут новую купим, - чувствую, это тот самый момент, когда он ждет безоговорочного послушания.
– Ну нет. Я ведь полечу, ее перегонят.
– Даже не думай ехать сама, - строго. Слишком строго.
– Я всё знаю, ну ты чего там. Люблю тебя очень.
– В кого ты такая лисица?
– Да есть у меня родственник один. Самый – самый.