Хочу ее

Яблонская Альбина

Своему парню я бы никогда такого не разрешила, я бы не позволила ему зайти так далеко. Проникнуть так глубоко. Заставить меня испытывать стыд, неуверенность и в то же время желание.

Я боялась не самого секса, а наоборот — что он меня оставит, прекратит. Не покажет мне, что за горизонтом ожиданий. Этих мучительных стонов и искусанных до крови губ.

Артур взял немного льда из бара и стал водить у меня по животу. Это вызвало животный страх, тело тряслось и дрожало. Ведь в этот же момент меня истязало предоргазменное чувство. Он теребил мой клитор, делал это так настойчиво и умело — я бы так не смогла. Его пальцы, теплые ладони. Голодный рот, который делал что хотел, и мне хотелось дотянуться до него губами. Чтобы мы поцеловались. Не знаю, для чего я это делала — лежала на спине, изогнувшись дугой — и думала лишь о том, как он целует меня в рот.

Мне очень этого хотелось. Хотелось нежности, чувственности. И мой первый мужчина все это давал с лихвой.

Он заставил меня переступить черту. Я забыла, как сюда попала, почему терплю все то, что он делает со мной. Почему молчу. Почему не говорю и слова против. Почему всецело повинуюсь, подчиняюсь. Дарю ему себя до самых красных щек.

Я кончала, кусая подушку. Не могла остановиться. Было так приятно, горячо и непривычно. Тот момент так крепко въелся в мою память, что уже не вытравить ни словами, ни временем, ни агрессией, ни равнодушием с его стороны. Артур меня просто купил. Не столько деньгами, сколько своим отношением ко мне — как он это делал.

И когда я выдохлась, но все еще дрожала от стыда… Он подарил мне то, о чем я грезила все время — накрыл рот поцелуем. Таким горячим, терпким, пошлым. Он проникал в меня с обеих сторон. И через поцелуй — лаская языком — и через увлажненный жаждой член. Он был каменно тверд, входил в меня уверенно, без рывков и почти без боли. Я ее просто не чувствовала, ее не было. Как и не было страха.

Мы обнимали друг друга, прижавшись губами. Он сверху надо мной, а я под ним — дурманящее чувство безысходности. Я перестала быть девственницей, теперь я женщина. И это случилось самым необычным образом. В постели с мужчиной, которого я не знаю. Но которого хотелось любить остаток жизни.

То ли это флер первого раза и мне нравилось быть счастливой до кончиков волос. Или же я просто сошла с ума и влюбилась в бандита, которого вижу второй раз в жизни. Мне все равно — хотелось находиться под ним вечно, чтобы ничто и никто не мешал. И чтобы эти руки держали меня всегда. Делали, что им вздумается. А я буду терпеть. Терпеть и наслаждаться…

Когда он закончил и лег, то взял меня к себе — уложил на грудь, стал гладить по голове. А я лежала и просто слушала. Как бьется его сердце, как он дышит, как его легкие заполняет воздух, а потом все по новой. Я еще никогда под такое не засыпала.

— Извини, что был нетерпелив, — сказал он тихо. Немного хриплым, низким, бархатным голосом. Было уютно и тепло. Артур накрыл мою спину одеялом, и мы так лежали в постели, слушая огонь в камине. И дождь за окном. Я не заметила, когда он пошел. Да и музыка давно закончилась. Было некому перевернуть пластинку. — Я постоянно думал о тебе, все никак не мог избавиться от этих мыслей. Вспоминал о тебе каждый день. — Он говорил это, а я улыбалась с закрытыми глазами. Все было как во сне. Такой человек, как он, не мог говорить подобных вещей. И все же было классно. Захотелось почему-то плакать. — Ты мне даже снилась, — добавил Артур с ухмылкой, а у меня был ком в горле. Настолько трогательно все звучало. — Видел тебя во сне. Как ты стоишь и плачешь — мне так хотелось подойти и успокоить. Чтобы ты не плакала, просто улыбалась. Мне так хотелось узнать, как выглядит твоя улыбка. — Его пальцы зарывались в пряди, но аккуратно. Мне не было больно. Я постепенно засыпала в его руках, сопротивляться этому чувству не могла. Понимала, что все идет под откос — я не приду домой, подруги будут бить тревогу, Макс может обо всем узнать. Но в ту секунду я не была хозяином судьбы. Решал Артур. И мне это нравилось, я перекладывала на него всю ответственность, просто засыпала на груди. И последнее, что помню — он сказал: — Утром я уйду. Но ты можешь поваляться до обеда, номер оплачен. Я позабочусь, чтобы тебя покормили. Завтрак тут шикарный, просто королевский. Ты мне больше ничего не должна, я не делаю тебя рабыней. Это не так. Ты отдала мне долг, и мне понравилось. Было хорошо, даже очень. И сейчас мне тоже хорошо, — нашептывал Артур сквозь полусон. — Но если тебе тоже понравилось и ты бы хотела меня видеть, хоть иногда… Оставь мне свой телефон. Запиши на листе бумаги. Администратор мне его передаст, никто не узнает. Кроме меня. Это будет означать, что ты согласна продолжить. И я тебе позвоню. А если нет… если ты не захочешь, не дашь мне свой номер. То я не стану тебя преследовать. Не буду терроризировать. Мешать тебе нормально жить, как хочется. Я просто приму как есть. Выбор за тобой. Заставлять не буду, даю слово.

14

Ульяна

Я проснулась уже утром, его не было. На столе лежали ручка и листок бумаги. А рядом — конверт, подписанный просто: "Артуру Аксенову".

Эта ночь была волшебной. Он любил меня так, как бывает только в сказке. Теперь мне было трудно поверить, что он ушел, я снова одна. Но эти листок и ручка — я знала, что это ключ. Символический, наглядный. Простой и надежный способ опять повстречаться. Если захочу.

Я помнила, как он сказал. Что если я решу продолжить наши отношения, то должна написать свой телефонный номер. Всего лишь цифры от руки, не более того. Все так элементарно. Артур бы мог просто найти меня, как в прошлый раз. Он способен на многое. Но долг был уплачен, и теперь он хотел получить от меня нечто новое, добровольное, не путем взаиморасчета.

И вот я стояла, обернувшись простыней. Смотрела на этот лист, на этот конверт. И все думала… О чем я тогда думала?

Представляла, что будет дальше — как пройдет наше второе свидание? Может, я думала о том, что на это скажет Макс — сочтет ли он меня предателем, будет ли ревновать? А что станет с нами, если он узнает, кто мой поклонник? Достаточно ему услышать фамилию "Аксенов", и все будет уже предрешено.

Я не могла допустить ошибки, только не здесь, не в этот момент. Не могла сделать так, чтобы они схлестнулись в битве за меня. Тем более что чувства были разными. Максима я любила по-другому: не как мужчину, а как… надежный тыл. Я не могла ему доверить себя до последней капли, потому что для него я была все той же младшей сестрой, но не предметом желаний. Показать Добрынину свою темную сторону — все равно что полоснуть его ножом по сердцу, он не поймет.

А вот Артур — другое дело. Он уже понимал. Даже больше меня самой. Он не просто понимал меня и чувствовал без слов. Он мог научить меня большему, мог показать мне другую жизнь и избавить от вечных сомнений: кем для меня является сводный брат — лучшим другом с самого детства или же кем-то больше, чем друг?

Это стало похоже на сумасшествие. Мне надо было выбрать, чего я хочу по-настоящему. И в тот момент понимала, что это значит ложь. Мне придется скрывать это от Макса, от всех остальных. Наш роман не мог стать достоянием общественности.

Но и оставить этот лист белоснежным я тоже не могла. Если не дам ему свой номер, Артур решит, что я не хочу. Что я его отвергла. И больше мы не увидимся. Никогда.

А я не хотела отвергать. Я хотела его. Как и он хотел меня.

Написав по памяти свой новый номер, я сложила лист два раза и засунула в конверт. Сорвала наклейку, прижала край. Чтобы никто не узнал, что внутри. Наспех оделась и спустилась вниз.

Я отдала конверт на ресепшене. Администратор лишь кивнул и спросил, ухожу ли я уже. И в ответ я просто кивнула. Мне казалось в тот момент, что он видел во мне одну из сотен таких же наивных золушек. Девчонок без инстинкта самосохранения, которые теряли девственность в этих стенах. Среди этих шикарных интерьеров. Под звуки открытия шампанского.

Одна из многих. Наверняка я была одна из многих, кого имел Аксенов. Не может такого быть, чтобы мужчина его уровня грешил моногамией. Наверняка у него целый гарем таких, как я. Целая стопка таких бумажек с телефонами. И нет никакой надежды, что однажды он откроет конверт и вспомнит, чей это номер.