Хочу с тобой
Шрифт:
Перед глазами расплывалось. Я просто разом потерял всё. Догнал его тачку и спецом влетел в бампер. Это на камеры не попало. Меня развернуло, а дальше столкнулся с припаркованной у дома левой машиной.
Очнулся в больнице. Злата действительно рядом была постоянно. Обнимала. Шептала, что любит. И Зуев тоже приходил, по плечу меня хлопал, дескать, поправляйся, ждем в строю.
— Он, блть, в палату ко мне приходил, — говорю я. — Ты, сука, молчала. Он приходил в больницу, я, как лошара, ничего не помнил! — ору и с психу впечатываю ладонь в стену.
Злата
— Тебя никогда не было! — кричит она в ответ. — Я всё время дома одна... я... ты пропадал где-то, изменял мне постоянно, я... ждала тебя, а ты...
— Я работал! — развожу руками. А вот и чувства к ней появились. И они сплошь боль. Детская и неадекватная. — Вкалывал с утра до ночи, чтобы купить всё, о чём мы мечтали! На меня с неба ничего не упало. Я ни разу тебе не изменял.
Злата закрывает лицо и рыдает.
— До пятницы этой, — добавляю. — Господи, ты из-за наследства со мной осталась? Ради денег? Ради этого всего? — Я оглядываюсь.
— Нет! Клянусь тебе, что нет. Я порвала с ним в тот вечер. Мы для этого и встретились... Боже. Данил, честное слово, о наследстве уже потом стало известно. Это совпадение.
— Чёта не верю. Ты его... блть, любила хоть?
Сам вспоминаю, сколько вечеров мы в одной компании проводили. Я не замечал ничего вообще. Зачем спросил — не знаю. Насрать ведь.
— Нет, не любила. Тебя только. Я... ошиблась, Данил. Выслушай меня. Прошу. — Она сжимает ладони. — Просто выслушай.
Я сажусь на пол и за голову хватаюсь.
Мне ж теперь даже вернуться некуда. Всё, что есть, — агрокомплекс этот, который и то отжать хотят все кому не лень.
Злата подходит и встает на колени. Берет меня за руку, я дергаюсь.
— Уйди, — говорю ей. — Просто уйди с моих глаз.
Глава 34
— Делаем тогда, как решили, — говорю я.
— Уверены, Данил Андреевич?
— Вполне. Меня устраивает. Бороться будем за каждое дело до последнего. Любыми способами.
Юристы переглядываются. Два часа обсуждали сложившуюся ситуацию. В бизнесе отца много брешей, большинство из них известны нашему врагу.
— Я попробую подтянуть связи из Москвы, — продолжаю. — Но мне нужно время. На этом всё?
— Да. А, еще. Данил Андреевич, штрафов от МЧС не будет, по полосам отчуждения отбились. Разрешения от администрации на посадку ближе, при условии обеспечения пожаробезопасности, что вы нашли у Андрея Михайловича, пролезли.
— Хотя бы одна победа в этом беспощадном сельском квесте.
— Как вступите в наследство, будет проще.
— Надеюсь. Землю я не отдам. Надо, чтобы уже это поняли. Единственный способ отобрать — это пристрелить меня. Способы борьбы меня не пугают. Мой отец не для того всю жизнь здесь батрачил, чтобы мы всё похерили из-за лени или страха.
Понедельник начался как обычно — с общения с юристами.
После разговора выхожу на крыльцо,
В какой-то момент я просто ушел в душ, освежился и отпустило. Как бы там ни было, больше всего во всей этой истории меня поразила не измена Златы, не постельный подвиг Зуева, с которым мы вечно соперничали. Снюхались эти двое за моей спиной — флаг им в руки. Любые отношения рано или поздно заканчиваются. Не слевачила бы она — когда-нибудь слевачил бы я. По сути, Злата просто первая сдалась. Похер, так даже интереснее.
Ох уж эти игры в моногамию.
Поразила меня собственная неадекватная реакция. Это ж надо так психануть. Неудивительно, что мозг отказался запоминать тот беспредел. Я на столь сильные эмоции в принципе не способен, достаточно стрессоустойчив. Уж поверьте, с моей работой кризис-менеджера это необходимо. Но есть и у меня ахиллесова пята. Почему-то вдруг показалось, что я вновь в прошлое попал. Или в семь лет, или в семнадцать, когда меня, выпнули под зад ногой учиться, без обратного билета.
Тогда я ничего не мог поделать. Но сейчас-то могу.
Улыбаюсь. Но как-то невесело. Скорее жутковато. В последнее время столько всего произошло, что я не успел подумать о самом глобальном вопросе: почему отец изменил решение и сделал наследником именно меня?
После моей пламенной речи, когда я набухался лет в шестнадцать и заявил, что ненавижу его и желаю ему сдохнуть в канаве, думал, мы больше никогда не увидимся. Вы можете сказать, что так оно и случилось: мы не увиделись.
Но на самом деле, данное утверждение не совсем верно. Взять, например, это крыльцо деревянное. На котором я стою. Кулак его самолично мастерил. Укладывал камнями ограду. Десятки раз перестраивал дом. Отец много работал руками, и он тут повсюду. В каждом дереве. В каждой улице. В воспоминаниях каждого жителя хутора, да и станицы тоже.
Кулак всегда что-то мастерил, строгал, точил, и мы с Родионом толклись рядом. Когда в десятом классе я уехал учиться в Краснодар и поселился в квартире, на стенку лез от количества свободного времени.
Итак, отец сильно повлиял на меня. Но у него не получится испортить мне жизнь. Поэтому больше я не допущу ситуаций, способных меня уничтожить. А из той сделаем выводы и пойдем дальше.
Охренеть, пьяный сел за руль, полетел догонять...
Качаю головой, прищуриваясь от дыма. Затягиваюсь крепче. Торкнуло меня сильно, что тут скажешь. Такие вещи нельзя забывать.
На крыльцо выходит отец Златы.
— Данил, доброе утро.
— Доброе, Лев Алексеевич, — здороваюсь я. Протягиваю пачку, тот угощается сигаретой и тоже закуривает.
— Если помощь тебе какая понадобится... — начинает предлагать поддержку.
— Спасибо, — отвечаю. — Буду иметь в виду.
Он работает мелким чиновником в Москве, особо ни на что не влияет, денег тоже не миллионы. Но мужик сам по себе не гнилой.
— Злата говорила, что отец оставил тебе больше проблем, чем денег.