Хочу тебя наказать

Ромуш Джулия

Кажется, это его изумляет. Чернов не может, хоть и старается, скрыть удивление. Маскирует это ухмылкой, но я научилась подмечать детали.

Нас больше ничего не будет связывать. Никогда.

И моя рука машинально прикасается к животу. Как будто напоминает о том, что у меня уже есть то, что всегда меня будет связывать с этим мужчиной.

Убираю руку и встряхиваю головой, чтобы прогнать эти мысли. Этот ребенок всегда будет только моим. Моим и больше ничьим.

— И

на что же ты будешь жить?

— Тебе то какая разница? Вообще не пойму почему тебя вдруг стала волновать моя жизнь на столько, что ты подорвался и прилетел ко мне на свадьбу. Знаешь ведь, я таким гостям не рада, — я отвернулась к окну и закусила палец. Это помогало мне справиться с нервами.

— Ты научишься мне радоваться…, - прозвучало как-то странно и непонятно, — как когда-то…

— Это вряд ли, — усмехнулась, видя свое отражение в окне, значит и он тоже видел, если смотрел в мою сторону, — это вряд ли… Да и зачем это тебе? А вообще, давай оставим эту скучную тему и поговорим о тебе… Как дела у Светочки? Когда ждете пополнение?

— Что? — рык мужчины проносится по машине.

— Высади меня где-нибудь здесь, — проговорила как можно спокойнее, хотя уже примерно представляла куда именно мы едем.

Лучше так, чем брать грех на душу. Потому что мне, если честно, сейчас больше всего хотелось потянуться в сторону мужчины и из его кармана на груди достать Паркер и всадить ему куда-то в область шеи.

Я был беременна. Мне было можно. Меня бы даже в суде оправдали, если бы я сослалась на состояние аффекта.

Все это время ответом на мою просьбу была тишина. И только когда я начала дергать ручку двери, когда машина все еще ехала, Чернов подал признаки жизни.

— Мы возвращаемся, Алиса…, - он словно приговор мне огласил.

А ведь так оно и было. Новости хуже за последние несколько месяцев я и не слышала. Вообще, кстати, только Глеб Чернов приносил в мою жизнь новости одну хуже другой.

— Я никуда с тобой не поеду, — хотела звучать как можно решительнее, потому как именно так себя и чувствовала, но в итоге вышло менее уверено, чем я представляла это в мыслях. А все потому, что мне стало плохо.

Тошнота все больше и больше накрывала меня, пока не достигла своего пика. Того момента, когда я поняла, что отменить или отложить неизбежное не получится. Не в этот раз.

— Останови машину, — истерично взвизгнула, сдерживая легкие позывы.

— Как только мы приедем в аэропорт, — безразлично кинул Чернов, — так что не трать время и силы на это шоу.

— Мне сейчас станет плохо прямо в машине. И в этот шикарный момент я повернусь в твою сторону… хочешь?

Словно сдерживая свое слово, я обернулась к мужчине, и он пробежался по мне быстрым взглядом, но потом снова вернулся и пристально взглянул на моё лицо.

— Почему

ты такая бледная? — для умного мужика это был крайне глупый вопрос.

— Почему до тебя так трудно доходит?! — не сдержалась от язвительного ответа. После чего сразу прикрыла рот ладонью. Рвотные позывы стали еще сильнее.

Чернов все же остановил машину, и я тут же выскочила наружу и побежала за ближайшее дерево. Постояла там несколько минут, оперевшись о дерево, прикрыв глаза.

Вроде все проходило, но чувствовала я себя все равно паршиво.

Токсикоз меня не мучал давно, но именно сейчас решил напомнить о себе.

— С тобой все в порядке? — я даже не заметила, как подошел Глеб. Пыталась нормализировать дыхание, поэтому не обращала внимание на то, что происходило вокруг.

— Нет, не все. Как видишь. Меня тошнит, — я слышала, что мужикам нужно было все разжёвывать, но не до такой же степени.

— Почему? — сегодня Чернов был капитаном команды по тупым вопросам.

— Потому что меня иногда подташнивает, когда я сижу на заднем сидении автомобиля, — сказала первое правдоподобное, что пришло мне на ум.

— Раньше такого не было, — как-то слишком настороженно проговорил мужчина. Наблюдательный же, блин, козел оказался.

— Ты знаешь, есть и другая причина, — мне вдруг стало легче после глотка свежего воздуха и захотелось дерзить.

— Какая? — мне показалось или он заволновался?

— Я тебя увидела. От одной твоей рожи хочется наизнанку вывернуться, — кажется, мой ответ его только разозлил.

— И… как долго? — от его тона меня передернуло, а от его взгляда кинуло в жар.

Нет… бред… он же не мог догадаться? Не мог же?!

— Да, последние пару часов, — попыталась отшутиться, — а, вообще, ты не удивляйся. Так будет часто происходить. Твоё лицо — синоним моему побегу к ближайшему кусту.

Я заметила, как при этом скривилось его лицо.

— Слушай, я не понимаю какой тебе толк во всем этом. Но предлагаю тебе альтернативу, — проведя по губам ладонью, я сделала шаг вперед, толкнув Глеба плечом, — ты оставляешь меня в покое, ну, а я… Я не напоминаю о себе в твоей серой, скучной жизни. Там есть Светик, твой лучик семицветик…

Почему-то, когда я прогоняла эту шутку в голове, мне было смешно, но как только она была произнесена вслух, стало горько. Как будто у нее буквально был вкус горечи. Во рту все начало гореть.

— Что. Ты. Несешь? — мужчина подскочил ко мне и ухватил за локоть, резким рывком разворачивая лицом к себе.

— Ой, да ладно, Чернов, — его аж передернуло от моего обращения, — думаешь, что я не догадываюсь почему ты приехал?! Не знаю, что тебе нужно?!