Хочу тебя в жены
Шрифт:
Отпускаю руль. Одной рукой штаны расстегиваю, второй отстегиваю ремень безопасности и хватаю свою жену. Куртка вниз летит. Насаживаю желанное тело на воспалённый от похоти член. Жажду порвать. Разодрать. До крови всадить. Вогнать как в первый раз.
Но дьявол, ничего такого мне сегодня не светит. Она мокрая. Мокрющая. Вся аж сочится изнутри. Принимает болт до упора, подаётся, покоряется.
Течная сука. А строила из себя святую.
Лживая тварь. Мразь. Я тебя закопаю. Зарою. Под собой.
Заряжала мне про развод. Про расставание. Про заставил.
– Амир, - всхлипывает.
В грудь мою башкой утыкается. Бёдрами двигает. Один толчок. Будто случайно. А я уже почти кончаю. Тесная. Тугая. Разгоряченная. Полный улёт.
– Что ты творишь, - бормочет, плечи царапает, дергается.
– Останови. Это... опасно. Тормози авто. Амир!
Жопу ее сжимаю. Жестко насаживаю. Рывок за рывком. Рычу, дурею окончательно. Ягодицы сминаю, щипаю, пометить жажду.
Мое. Все мое. Выжгу клеймо.
– Амир, - шепчет сдавленно.
– Руль... возьми руль. Хватит. Амир. Я... прошу, следи за дорогой. Амир, нет. Амир, не надо...
– Сама давай, - по заднице шлепаю.
Подчиняется. Торопливо. Неловко. Мои яйца поджимаются. Ещё немного и разряжусь.
– Держи руль, - дергается и дрожит.
– Держи.
Держу. Как раз успеваю ухватить и выровнять тачку, чтобы прямо по курсу гнала.
Отвешиваю новый шлепок по заду. Зайка содрогается ещё сильнее. Мышцы мигом сжимаются вокруг моего члена.
– Где твоя сочная жопа?
– кривлюсь.
– Сбавь скорость, - требует.
– Быстрее скачи.
Двигаю бёдрами так, что она подскакивает и кричит. Прошиваю насквозь. Вбиваю хер до самого основания.
– Ты уверен, что быстро это хорошо?
– спрашивает и шею мою покусывает, зубы показывает Зайчишка.
Седлает меня. Уверенно. Бёдра бёдрами обнимает. Начинает двигаться так, что путь расплывается перед глазами. Нанизывается на меня. Трется как кошка. Соски острые. Даже через рубашку чувствую. Груди нет, но эти ее горошины как пики режут.
Я врезаю по тормозам. Хватит играться.
Откидываю сиденье до предела. Переворачиваю стерву на спину. Наваливаюсь сверху. Начинаю долбить по-настоящему. Трахаю как одурелый. Искры из ее звезды высекаю. Выдираю языки пламени.
Она увлажняется. Хлюпает вся. Тянется аккурат под меня. Раскрывается. И отвечает на толчки. Смелеет. Наглеет. Явно нарывается.
– Кто тебя так гребаться научил?
– реву от ярости.
– Кто?
Глядит прямо. Глаза в глаза. Распухшие губы в ухмылке растягивает. Дышит тяжело, рвано. Подрагивает под моим напором.
– Ты, - выдыхает.
– Только ты.
Накачиваю ее спермой. Покрываю по полной. Кайф нереальный. Будто в чистую лаву окунаюсь. Чувствую, как мышцы плотнее член обхватывают, сокращаются и выдаивают семя до капли.
Она кончает от того, что я кончаю. Или наоборот? Не разобрать.
Покусываю голые плечи. Втягиваю кожу, намеренно оставляю засосы. Грудку ее терзаю. Крошечная такая. Только соски и щипать. Не за что взяться. Но выпустить из
Лапаю везде. Тискаю. Надышаться ею не могу. Вкусная такая. Истосковался. Слюной исхожу. Млею от этой проклятой девки.
Ощущаю, как член каменеет, снова кровью наливается. И она ощущает. В глазах удивление вспыхивает. Забыла. Ха. Ничего, напомню.
– Ты с моего хрена не слезешь, - усмехаюсь.
– Буду драть днём и ночью. Выбью мысли о побеге. Мало тебя трахал. Много свободы дал.
– Амир, - глазищами сверкает, по щеке пальцами ведёт.
– Ты так ничего и не понял.
– А что я должен был понять?
Срываю рубашку. Ближе ее чувствовать хочу. Телом к телу. Голой кожей. Хочу реально пометить. Потом и семенем пропитать, под завязку закачать.
– Она тебя любила, - шепчет.
– Очень любила.
– Чего?
– Твоя Мари.
– Ты здесь, - прижимаюсь к ней, толкаюсь вперёд.
– Я - да, - выгибается, сдерживает стон.
– Но ее больше нет. Твоей Мари больше нет. Назад нам уже не вернуться. Ничего не исправить.
– Ты мокрая, - вбиваюсь глубже.
– Течёшь как сука.
– Только тело, - башкой мотает.
– Ну и круто, я хочу только то, что у тебя между ног.
Враньё. В глотку тоже хочу. И в задницу. Пусть сдулась ее роскошная жопа, все равно внутрь вонзиться тянет, войти между булок и распечатать узкий проход. Каждую дырку хочу поиметь. До судорог. До спазмов. Пусть воет и орет. Пусть захлебывается моей любовью.
Я трахаю ее дико. Зло. Одержимо. Трахаю, будто убить хочу. Черт, так и есть. Желаю членом забить до полусмерти. До изнеможения довести.
А она опять обманывает. Подкупает. Отзывается на жесткие рывки. Прогибается. Растекается подо мной. Плывет и топит в себе.
Трясина. Вязкая. Грязная. Хочу тебя. Хочу.
Гребаная отрава. Чем ты меня берёшь?
Глава 27
Громадная рука прижимает меня к широкой мускулистой груди, густо поросшей волосами. Мои ноги раздвинуты. Гигантский член растягивает лоно, твердеет, опять наливается силой, разбухает внутри, позволяя чувствовать одержимую пульсацию.
Амир неутомим. Складывается впечатление, будто с момента нашего расставания у него не было другой женщины, но я не настолько наивна, чтобы верить в подобную иллюзию. Зачем хранить верность сбежавшей жене?
Горечь затапливает. Сердце болезненно сжимается.
Я люблю его. Люблю до сих пор. Только это ничего не значит. Наша реальность уже не изменится. У нас не выйдет исправить ошибки, не построить счастье на обломках прошлого. Однако мое тело не подчиняется разуму, откликается на животный зов, содрогается в экстазе и молит еще. Ощущаю себя наркоманкой, вдруг получившей долгожданную дозу. Прежде не представляла, как сильно мне этого не хватало. Жадные губы, клеймящие кожу засосами. Зубы хищника, впивающиеся в плоть до крови. Горячие пальцы, сминающие до боли, напрочь подавляющие волю. Сопротивляться невозможно.