Хочу твоим первым
Шрифт:
– Но…
– Не возражай мне, нет и нет! Да и потом, работа курьера, оказывается, отличная подработка с точки зрения личностно гороста. Если покопаться в биографиях, даже самые успешные личности часто начинали как раз с работы курьером. Вон в «Пусть похвалят» в каждом выпуске об этом только и говорят. Так что, доедай давай и иди укладывайся спать.
Уже лежа в кровати, я закрываю глаза и проживаю заново наш сегодняшний вечер с Гордеем.
Все в нем мне понравилось и вызывает приятные волнующие ощущения.
Каждая
Раскатывает жаром сантиметр за сантиметром. Заполняет огненной лавой. Потопляет.
То, как он кормил меня десертом, а потом доводил до исступления поцелуями сначала в медленном танце, а потом в салоне его шикарной машины.
Каждый миг нашего свидания важен и драгоценен для меня.
Когда Гордей предложил посидеть у него на коленях, я сомневалась лишь какую-то долю секунды, а потом кивнула и начала осторожно перебираться, чтобы оказаться поближе к нему.
Села и уцепилась за его плечи, словно человек, тонущий в пучине, хватается в последний момент за спасательный круг. И замерла так, не в силах продвинуться дальше.
Гордей отцепил мои руки от своей одежды и обвил ими свои плечи.
– Вот так будет удобнее, Бельчонок, - произнес, как мне показалось, с нежностью.
Удобнее, но и гораздо ближе к его лицу, глазам, губам.
Мне ничего не оставалось, как самой осторожно и почти невесомо поцеловать его в чуть приоткрывшийся рот.
Он хрипло застонал в мои губы, и поцеловал нежно-нежно. Так осторожно, словно зеркаля, не спеша пробуя на вкус.
Сердце переполнялось от эмоций и стучало часто-часто. Его билось вместе с моим в унисон.
Я обхватывала ладонями его лицо, проводила пальцами по скулам, гладила и зарывалась пальцами в волосы. И все целовалась с ним, исступленно целовалась.
...
А потом приходит сообщение от него о новом свидании, которое он хочет закончить в его квартире.
Сон итак не шел, а теперь его просто как рукой снимает.
Он не настаивает пока, но намекает. Да что там, почти прямо говорит. Хочет продвижек в отношениях, более близкого контакта. А я…я даже не смогла тете признаться в том, где работаю на самом деле. Неужели мне хватит духу, играть в игры с ним?
…
– Гордей, как называется фильм? – спрашиваю я, едва мы заходим в кинотеатр.
– Не все ли равно, Бельчонок, - пожимает он плечами.
– Как это понимать? – недоумеваю я.
– Понимай так, что со мной это будет происходить не так, как с твоим бывшим.
– Я не понима…
И тут же осекаюсь, догадавшись, на что именно он сейчас намекает.
И стесняюсь жутко.
Но едва свет гаснет, а Гордей придвигается ближе ко мне и провокационно
…
– Арин, помнишь, о чем мы договаривались вчера? – спрашивает Гордей, едва мы выходим на улицу.
Он стискивает мои пальцы в своих, тянет меня к машине.
– Гордей, я вынуждена отказаться. Я…не хочу ехать к тебе. Отвези меня, пожалуйста, домой, - выпаливаю, несмотря на существенные перебои с дыханием.
– Гордей тормозит, я чуть не налетаю на его плечо. Останавливается, хватает мою голову в свои ладони.
– Словно ножом режешь, - произносит еле слышно.
Впивается взглядом в мои глаза, будто надеется там что-то отыскать.
– Извини.
– Ничего, это ожидаемо.
– Прости.
– Прекрати все время извиняться, Бельчонок. Это твое право и твое решение.
– Просто я хочу, чтобы ты правильно понял меня.
– Кажется, я понял правильно.
Гордей отпускает, отходит от меня, отворачивается. Несколько секунд я оглядываю тревожным взглядом его напряженную спину.
Но вот он резко разворачивается и снова подходит ко мне.
– Окей, Арин, давай так. Мы едем ко мне…на чай. Не будет ничего сверх того, что есть между нами сейчас. Если ты сама не захочешь.
С мольбой заглядывает в мои глаза.
Мне больно говорить это ему, но я отрицательно мотаю головой.
– Нет, Гордей, нет. Не поеду.
– Почему?
– Потому что…потому, что я…
– Что?
– Боюсь, что я захочу большего. Я, а не ты. А я не хочу хотеть большего. Понимаешь?
– Хорошо, тогда только чай и поцелуи.
– Только чай, - поспешно парирую я.
Тяжело вздыхает, проводит рукой по волосам.
– Смерти ты моей хочешь, Бельчонок.
Его голос звучит отрывисто.
– Или так или никак, - проявляю твердость.
– Ладно, - кивает Гордей и снова ерошит волосы, - едем. Но если я в конце концов тронусь умом, виновата в этом будешь только ты.
Я пропускаю эти слова мимо ушей, а вместо этого прошу открыть мне дверцу и устраиваюсь в салоне со всеми удобствами.
Через тридцать минут мы уже тормозим у Элитки.
Еще минута, и я увижу, где живет Гордей.
Окажусь у него дома. Останусь с ним наедине.
Я сама согласилась. Назад дороги нет.
Меня с новой силой охватывает приступ острой неконтролируемой паники. Но в то же время по телу разносятся волны жгучего запретного удовольствия.
Глава 41. По краю
Странно, чем глубже пропасть, тем сильнее она притягивает. Это притяжение на грани здравого смысла, когда дух захватывает от мысли о стремительном полете в бездну.