Хочу видеть тебя

Адриевская Татьяна

Закончив с приемом лекарств, мы действительно стали собираться на прогулку. Я наотрез отказывалась выходить куда-то за пределы двора, да и Илья особо не настаивал. Его заботил несколько другой момент — как происходит процедура моего переодевания. Ведь я была в домашнем халате.

— Тебе нужна помощь? — неуверенно уточнил он, и я вновь ощутила на себе пристальное внимание.

Словно мажорчик нагло изучал меня с головы до ног. Неподалеку со скрипом открылась дверка шкафчика, куда тетя Вера закинула мою сумку с вещами.

Покраснела и отказалась:

— Нет, тут я справлюсь сама. Просто выйди, пожалуйста,

минут на десять в другую комнату. Вон, с бабушкой моей пообщайся, вы, смотрю, неплохо ладите.

— Она спит, — спустя паузу ответил он, видимо успел посмотреть. — А у тебя тут просто брошенная на полку сумка. Уверена, что сможешь разобраться?

Не уверенна, конечно. Но тетушка так спешила домой, что не потрудилась озаботиться выкладкой моих вещей.

Неловко прокашлялась и кивнула:

— Найди, пожалуйста, в сумке мой сарафан. Он серый, с узорами на юбке…

Звякнула молния замка, и я, смутившись, представила, как малознакомый мне парень копается в моих вещах. Надеюсь нижнее белье там в отдельном кармане…

— Держи.

Моей руки коснулась мягкая вещица, и я, зацепив материал пальцами, кивнула.

— Спасибо.

— Я подожду снаружи. Позови, как будешь готова, — после этих слов по комнате раздался звук удаляющихся шагов, и вскоре хлопнула дверь.

Я выдохнула, осторожно присаживаясь на свой диван, который, кстати, так и не успела прибрать после сна. Расстегнула молнию на халате, скинула его с плеч и ощупала вырез сарафана, в поисках передней части и натянула его через горло. Ну вот и все, дело не хитрое. Я сложила халат, и убрала его на спинку дивана, чтобы потом не пришлось искать.

Неплохо бы еще волосы забрать в высокий хвост, ведь все, что я с ними сделала утром — это расчесала, после того, как умылась. Но самостоятельно найти резинку для волос у меня не получится. Поэтому я пригладила их ладонями, убрав на одно плечо, поправила повязку на глазах и осторожно направилась к двери.

— Ты почему не позвала? — услышала голос своего строгого няня, когда открыла дверь. Он тут же прихватил меня под локоть и добавил: — Порог, осторожно.

Я все равно немного промахнулась — стукнулась головой о низкий дверной проем. Двери у бабушки были такие же старые, как сам дом, потому были довольно низкие.

Чертыхнулась, хватаясь за макушкой, которую чуть себе не снесла, а Илья недовольно буркнул:

— Дай посмотрю.

— Я в порядке! — процедила, стараясь не обращать внимания на боль, и отстранилась.

— Иди сюда и не спорь!

Он все-таки сжал мне голову ладонями и наклонил вперед. Как же все это унизительно… Мне словно пять лет!

— Боже, и в кого ты такой командир? Ну и как там? Сквозная дыра? Мозги на месте? — попыталась его задеть насмешливым тоном, но из-за горящей от удара макушки, получилось на троечку с минусом.

— Сдается мне, они в твоей голове давно иссохли за ненадобностью, — парировал он. — Я же сказал, позвать меня!

— Ну, знаешь ли, до двери я дойти могу и без сиделки.

— Ладно пошли, — он помог мне надеть сандалии. — И дай мне уже руку, пока не убилась.

Вышли во двор мы в молчании. Надо же, макушка горит и пульсирует у меня, а раздражается при этом мистер «первоклассная сиделка».

— Бабушка — это единственная твоя родственница? — внезапно спросил Илья.

— Нет. Есть еще тетя и ее муж.

— Ты

ведь жила с теткой до аварии?

— Да.

— Тогда почему ты сейчас здесь? С бабушкой, которая даже с постели периодически встать не может? А тебе самой помощь нужна…

— Тетя решила, что здесь мне будет удобнее.

— Хм… ну и как? Удобнее? — вот сейчас я уловила в его словах сарказм.

— Не жалуюсь, — цежу сквозь зубы.

— Я заметил. Хотя надо бы, — вздохнул Илья, продолжая вести меня за собой. — И где же пропадает тетя?

— Она работает. Плюс на ней теперь все хозяйство.

Я инстинктивно пыталась оправдать родственницу. Но отнюдь не из-за своей любви к ней, нет. Мне просто было до боли обидно и стыдно признавать, что я оказалась никому не нужная. Раньше меня не сильно это задевало, потому что я сама могла о себе позаботиться, но сейчас все мои чувства и переживания обострились до максимума.

— Сколько тебе лет, Вероника? — продолжал допрос мажорчик, его голос звучал задумчиво и прохладно.

— Девятнадцать, а что?

— Учишься где-то?

— Д-да…

— Получается, сессию ты закрыть не успела?

— Закрыла еще до ее начала! У меня автомат.

— Ого! Значит ты у нас юное дарование.

— Ты говоришь как старый пердун! Сколько тебе лет?

— Двадцать три, — хохотнул он. — Так что с пердуном ты погорячилась.

— Куда мы идем? — не выдержала я, потому что по ощущениям, мы прошли достаточно большой путь.

— А куда бы ты хотела пойти?

— Илья, мы ведь договорились…

— Да расслабься! Просто неспешно ходим по кругу, тут особо не разгуляешься.

— Ну, не мальдивы! — не сдержала колкость.

— Я вижу пруд через дорогу. Метров триста всего. Ты ведь не развалишься, если мы туда сходим?

Если он пытался бросить мне вызов, то ему удалось.

— Я боюсь, что ты первый сбежишь, когда тебя комарики покусают, — парировала в его же духе. — А мне одной вряд ли назад добраться.

— Так ты за себя или за меня переживаешь?

— За себя, конечно.

— Вот и славно, значит идем!

На улице тепло, я бы даже сказала жарко, но возле пруда нас встречала спасительная прохлада. Мы устроились возле берега, под ивой. Я отчетливо слышала над своей головой успокаивающий шелест ее листьев, потревоженных легким ветерком. Некоторые ветви склонялись настолько низко, что можно было коснуться их ладонями, если протянуть руку. Это был мой первый контакт с природой после аварии, перевернувшей мою жизнь, и он ощущался совершенно иначе. Мой организм, за неимением одного из основных органов чувств, обострил все остальные. Я слышала, как издалека доносится шуршащий звук камыша, вокруг разлетались стрекочущие рулады кузнечиков, разнообразные крики птиц и едва уловимые всплески воды. Все это смешалось в такой удивительный насыщенный коктейль звучаний, что в голове, словно по волшебству, всплывали картинки. Я представляла бескрайнее голубое небо, пролетающий по нему птиц, зеленые заросли камыша, ковровую дорожку травы под ногами. Сердце неистово билось в груди. Звуков было так много, будто мы находились в тесном окружении всех местных обитателей разом. Хотя, так оно и было, просто раньше я этого не замечала. Перед глазами всегда стояла живая картинка, а звуки были лишь фоном. Теперь же они вышли на передний план и стали центром моего восприятия.