Хочу видеть тебя
Шрифт:
Илья двинулся на меня, и я неуклюже плюхнулась на диван, тут же ощутив, как меня придавило приятной тяжестью большого тела. Внутри все скрутило от желания и с губ слетел протяжный всхлип. Это были нереальные ощущения. Илья снова поцеловал меня, нависая надо мной, и это оказалось еще приятнее. Я буквально задыхалась от ощущений, не сдержала стон, когда горячие влажные губы отпустили мои и скользнули вниз по подбородку. Пронеслись дорожкой поцелуев вдоль шеи и застыли на ямочке между ключицами, а его руки своевольно нырнули под мою майку и уверенно двинулись к груди. Я ахнула, широко распахнув глаза. Настолько, что ресницы царапнули плотную ткань повязки. Я
Илья шумно вдохнул воздух носом и застыл на мгновение.
— Идеальная, — хрипло обронил он, опаляя кожу, а губы вновь скользнули ниже, мягко исследуя каждый миллиметр кожи.
Мой искуситель чуть сдвинулся вниз, отпустил мою грудь и тут же зацепил затвердевший сосок зубами, прямо через натянутый хлопок. Я выгнулась и вскрикнула непроизвольно. Нет, мне не было больно, но живот вновь скрутило едва терпимым горячим спазмом.
— Сама виновата, — пронесся по воздуху все тот же хриплый шепот, в то время как пальцы Ильи уверенно потянули майку вверх.
Щеки зажглись огнем и я прикрыла глаза, пытаясь спрятать голую грудь ладонью, но мою руку тут же перехватили, фиксируя ее над головой. Из горла вырвался хриплый стон, когда губы Ильи сжали твердую вершинку, а язык нежно обвел контур.
— Идеальная… — повторил на выдохе, и до меня дошло, что это комплимент брошен в адрес моей груди.
Он и правда маньяк! Смущал меня до невозможности. Но, божечки, как же приятно! У меня все полыхало между ног, мозги превратились в булькающую кашу, и я жадно хотела еще больше ласк. Безумных и удушающих, заставляющих мое тело гореть, как в огне.
Пока его губы исследовали мою грудь, руки спустились ниже, захватили бедра, поглаживая круговыми движениями, а затем подкрались к внутренней стороне, там где все пульсировало от желания.
— Не закрывайся, — шепнул Илья, точно змей искуситель, когда я сжала ноги.
Замерла, пытаясь справиться с дыханием, и немного расслабилась, чувствуя, как его пальцы скользят все ближе к самому сокровенному месту. Я закусила губу, откидывая голову, а Илья приподнялся, вновь нависнув над моим лицом. Он поймал губами мой стон, когда пальцы достигли цели, нажимая на чувствительную точку через тонкую ткань шортиков. Я дернулась, выгнулась от приятной истомы, и меня тут же прижали сверху, целуя уверенно и умело. Маньяк в действии, это почти губительно для моего дребезжащего с бешеной скоростью сердечка… Никаких вопросов, лишь действия, словно немые команды, которым я повиновалась. Илья коленом раздвинул мне ноги и вжался в центр бедрами. Распахнула глаза, ошарашено хлопая ресницами, — да у него там настоящий горячий камень!
— Млять… — раздалось хриплое шипение прямо мне в губы. — Хочу тебя… Так сильно, аж крышу сносит…
Я не могла и слова вымолвить, лишь позволяла его пальцам кружить внутри моих бедер, в то время как вторая рука играла с твердым соском, вызывая все больше сладких спазмов в животе. Это было так приятно, что я уже не контролировала себя. Дыхание срывалось с тихими стонами, я ерзала, каждой клеточкой впитывая нереальное наслаждение. В какой-то момент мои бедра задрожали, спина напряженно выгнулась, и я со стоном попыталась удержаться на поверхности, когда на меня накатила внезапная волна оргазма. Она была настолько сокрушительной, что я кусала
— Офигенно кончаешь, — прозвучала вгоняющая в краску похвала.
Только мне не было стыдно. Мне настолько хорошо, что эта прямолинейная фразочка казалась совершенно естественной. Я впервые достигла пика с парнем. Кончила, как он выразился. И это было дико приятно…
— Ты реально маньяк, — произнесла, еле шевеля языком.
— Это меньшее, что я хотел бы с тобой сейчас сделать, — последовал невозмутимый ответ, и его руки вновь уверенно скользнули по изгибам моего тела.
Я замерла. Илья ведь неудовлетворен и хочет меня. Мне вполне явственно дали почувствовать, насколько сильно его возбуждение. Я должна сказать о своей неопытности, признаться, что не смогу так же умело доставить ему удовольствие. И чтобы избежать позорного фиаско, мне точно понадобится умелый руководитель.
Но сам руководитель, кажется, вовсе не замечал моего ступора. Нежно ласкал мою шею губами, подбираясь к мочке уха.
— Илья… — начала осторожно, и тот мгновенно застыл.
Буквально заледенел, покрываясь почти осязаемой корочкой льда, а затем дернулся, освобождая меня от своего веса, и шумно выдохнул. В воздухе повисло странное напряжение, и я невольно сглотнула. Что не так?
Приподнялась следом, но он уже поднялся с дивана. Судя по звукам, расправлял свою одежду. Я тут же последовала его примеру, закрывая грудь майкой, и просила:
— Я сделала что-то не так?
Я ведь даже коснуться его не успела…
— Нет. Это я сделал. Я не должен был… — он снова шумно вздохнул. — Извини меня.
— Но… почему?
Я бы попробовала подарить ему ласку в ответ…
— Я уже сказал тебе, Ника, — в его голосе зазвенели напряженные нотки. — Нам не стоит торопить события.
Эти слова подействовали, как хлесткая пощечина. Как же жестоко и унизительно! Я почувствовала, как в уголках глаз защипало, и от былого наслаждения не осталось и следа — лишь стыд и обида.
— Поспи, Ника, — Илья вновь включил командира. — А я пойду немного проветрю голову.
В комнате раздались шаги, и вскоре открылась дверь.
— Тогда не приезжай больше, — выкрикнула я, чувствуя, как голос дрожит.
В ответ не прозвучало ни единого звука, но я чувствовала, что Илья еще в комнате, и, подгоняемая внезапно накатившей злостью, добавила:
— Я не хочу, чтобы ты приезжал!
Ответом вновь послужила тишина. Раздался одинокий шаг за порог, а второй утонул за скрипом закрывающейся двери.
Глава 17
«Ну что там?» — нетерпеливо отправил уже третье сообщение Загородневу, и гипнотизировал взглядом галочки, оповещающие, что адресат прочитал послание.
Галочки сменили цвет, но ответа все не было. Минута, пять, десять… Да он издевается?!
— Кому ты пишешь? — раздалось раздражающее мурлыкание над ухом, и я заблокировал смартфон.
Вот только любопытного носа Леночки здесь не хватало.
— Знакомому, — буркнул я. Называть Илью другом или приятелем у меня язык не поворачивался. — Ты все сделала?