Хочу замуж!
Шрифт:
— А где же тогда Чудикинская средняя школа? — я уже не говорила, а шептала.
— К сожалению, я такой школы не знаю, — в голосе Татьяны Ивановны прозвучало искреннее сочувствие, — и даже никогда о ней не слышала.
Спускаясь по лестнице, свой багаж я уже не несла, а волокла: таким он мне сейчас казался тяжёлым. Но теперь я ни на минуту не останавливалась. Во-первых, спускаться легче, чем подниматься. Во-вторых, мне хотелось поскорее выйти на улицу, вдохнуть свежий воздух и собраться с мыслями. Ситуация, в которой я оказалась, конечно,
14
Добравшись до калитки, я подставила своё разгорячённое лицо приятному лёгкому ветру. В лучах неяркого сентябрьского солнца я вдруг ощутила себя древнеиндийской жрицей, спустившейся из храма к священным водам Ганга, для совершения некоего таинственного обряда.
Я чувствовала себя настолько свободной и в то же время могущественной, что просто не передать словами! Из этого удивительного состояния меня вдруг вывел знакомый голос:
— Что, дочка, на квартиру тебя подвезти? Смотри-ка, как быстро ты со своими делами управилась! Ну, что смотришь-то? Садись, поехали!
— На какую квартиру, Ерофей Алексеевич?
— Какую-какую, — передразнил меня шустрый хозяин «Запорожца», с которым мы расстались на этом же месте менее получаса назад. — Ну, тебе же, наверное, как положено в наших краях, угол в какой-нибудь хате выделило твоё теперешнее начальство? Так я довезу.
— Что? Угол?.. Какой ещё угол? — переспросила я, осмысливая услышанные слова, а потом не выдержала и истерически расхохоталась.
Угол?! Ну, да как же, держи, Астра, карман шире! Ситуация, в которую ты попала, называется: «Мы не ждали вас, а вы припёрлись». Прошу прощения на всех языках мира за грубую правду жизни.
— Ай ты, сердечная моя, — забеспокоился Ерофей Алексеевич и, выскочив из машины, засеменил в мою сторону. — Всё ли с тобой в порядке? Ты же нонче вроде как коленками ушиблась о дверцу машины, а не головой… Посмотри-ка мне в глаза, милая. Ну что, узнаёшь меня?
Я прекратила смеяться и растерянно посмотрела на Ерофея Алексеевича. С высоты моего роста маленький щуплый старичок уже не напоминал мне больше домового. Сейчас он был похож на сказочного гнома: сострадательного и вездесущего. Глаза моего случайного знакомого выражали такую искреннюю жалость ко мне, что я на какой-то миг вдруг почувствовала себя никому не нужной и абсолютно беспомощной.
Размазывая тушь по щекам (А на рынке мне её подсунули, как влагостойкую), я расплакалась и повисла всей массой своего немаленького тела на хрупком плече Ерофея Алексеевича. Он мужественно терпел, пока у меня закончится истерика, а потом осторожно, как какую-нибудь тяжелобольную, повёл под ручку к машине и даже придерживал дверцу, чтобы я опять не ушиблась.
Боюсь, его душу терзали смутные подозрения, что за те полчаса, пока мы не виделись, я ударилась где-то головой, и он опасался каким-либо неосторожным движением вызвать у меня новый взрыв истерики.
Упираясь коленками
— Ну а теперь, дочка, куда ехать? — мой случайный знакомый первым прервал молчание.
— Понятия не имею, Ерофей Алексеевич! — честно ответила я. — Где-то ждёт моего приезда начальница по имени Елена Ивановна, а вот где — сама не знаю? Такая странная история получается!
— Елена Ивановна, говоришь? — глядя на дорогу, задумчиво откликнулся хозяин «Запорожца». — А наша-то Елена Ивановна тоже кого-то ждёт. Намедни она ходила по деревне, выспрашивала, не хочет ли кто к себе квартирантку взять? Обещала, что школа будет вовремя деньги за угол платить.
— Постойте, какая школа? Какая Елена Ивановна?
Внезапно оживившись, я развернулась всем корпусом в сторону водителя и тут же вскрикнула от боли: это дали о себе знать полученные нынче утром ушибы.
— Да, что ж ты такая неловкая!
Ерофей Алексеевич искренне огорчился и резко затормозил, вывернув на обочину дороги.
Я почувствовала, как из-за резкого броска в сторону мои крепкие от природы зубы лязгнули. Ощущая себя самой настоящей великомученицей, я застонала от боли. Однако вовремя опомнилась и обвела язычком по внутренней поверхности зубов, проверяя, не лишилась ли я часом какой-либо из своих жемчужин.
К счастью, все зубы были на месте. Но насмешница-судьба на этом не успокоилась, и подбросила наш танк Т-34 на какой-то кочке. Маленький худенький Ерофей Алексеевич подпрыгнул, как резиновый мячик и, легонько коснувшись шляпой о крышу машины, приземлился обратно на сиденье.
Мне подпрыгивать, к сожалению, было некуда. Я и так со своим ростом едва ли не упиралась головой о крышу «Запорожца». Но зато моя челюсть при акробатическом прыжке нашего танка Т-34 вдруг взяла, да и захлопнулась: прямо-таки зубик к зубику! Я такое прежде видела только в мультиках.
Там, когда хотели поиздеваться над прожорливой акулой, в самый жизненно-важный для неё момент ей захлопывали челюсть. Со стороны смотреть на это было весело, в реальности — не очень.
Правда-правда, это было совсем не смешно!
Представьте себе девушку в красивом и элегантном плаще бледно-салатового цвета от голландской фирмы «Бергхаус», в кокетливой серой шляпке с маленькими полями, в чёрных полусапожках из натуральной кожи (О, как я обожаю полусапожки, ведь они так выгодно подают мои ножки, подчёркивая приятную округлость икр!), которая, заняв собою большую часть пространства мини-версии танка Т-34, сидит, упираясь коленками о подбородок, смотрит вокруг очумелым взглядом и не может разжать свою челюсть.
При этом из её гортани раздаются какие-то нечленораздельные звуки, весьма напоминающие мычание.