Хочу жить и умереть
Шрифт:
Мужчина улыбнулся.
– Позвольте войти, неудобно разговаривать на пороге…
Полина жестом пригласила его в дом.
– Вы угадали: я принёс вам помощь… Материальную компенсацию за то положение, в которое попала ваша, с позволения сказать, дочь…
Тут мужчина увидел, сидевшую за столом молодую женщину с округлым животом.
– Вера? – вкрадчиво спросил он.
– Да, я Вера… – растерянно ответила та.
Полина мгновенно сориентировалась.
– Ага!!! Понятно! Ты сюда припёрся по наущению
Мужчина как-то нервно сморгнул.
– Я приехал по поручению сына Григория… – попытался объясниться он.
И тут Полина разразилась отборными ругательствами.
Наконец, Вера не выдержала.
– Мама! Ну, хватит уже орать! Давай послушаем человека!
Выпустив пары, Полина внезапно умолкла.
Мужчина подошёл к столу, из внутреннего кармана добротной импортной куртки извлёк внушительную пачку денег.
– Вот, это доллары. На них вы сможете прожить безбедно несколько лет. Это всё, что я смогу для вас сделать.
Вера растерянно смотрела на деньги, затем перевела взор на отца Григория.
– Почему он не приехал? – сдавленным голосом спросила она.
– Григорий женился на девушке из очень влиятельной семьи. Вы его вряд ли увидите…
Вера, в душе которой до сего момента ещё жила искра надежды, тихо заплакала.
– Уходите… – с трудом прошептала она. – Я его ненавижу…
…Деньги, полученные Верой от Богданова-старшего, не пошли ей на пользу. Разрешившись от бремени прелестной девочкой, названной Натальей в честь бабки, она пустилась во все грехи тяжкие. Сошлась с Алексеем, и начали они на пару пропивать богдановскую компенсацию.
Наталью новоявленный отчим не любил. Он не мог простить этой малышке своего поражения и постоянно вымещал на ней накопившееся зло.
Однажды Полина, не выдержав очередной сцены, а затем и пьяной драки между дочерью и зятем, спеленала девочку потеплее и отправилась с ней в детский дом, где директорствовала Прасковья Петровна.
Прасковья не имела права оставлять девочку в учреждении, ведь официально мать от неё не отказалась. Но зная, о положении дел в доме Телегиных, нарушая все установленные инструкции, согласилась.
Протрезвев, Вера вспоминала-таки о дочери, считая, что в приюте под присмотром Прасковьи ей будет лучше. Вскоре после этого Алексей трагически погиб, и Вера осталась одна. Очнувшись от вечных пьянок, она заявилась в местный приют.
Прасковья цепким взором смерила односельчанку. Перед ней стояла спившаяся, опустившаяся женщина, от былой красоты которой не осталось и следа.
– Ты уверена, что хочешь забрать дочь? – строго спросила Прасковья.
– Уверена… Теперь всё будет по-другому.
Вера вместе с годовалой Натальей вернулась домой. Вскоре у неё появился новый кавалер…
Прошло ещё полгода, умерла Полина. Она хоть как-то приглядывала за внучкой. Деньги, оставленные Богдановым-старшим, закончились, и Вера осталась без средств к существованию. К тому же она рассталась с очередным любовником. Подумав на досуге о своей безнадёжной жизни, Вера Телегина взяла на руки дочь и отнесла её в приют, оформив отказ от родительских прав.
В этот самый момент в Мукоудёровку к сестре приехала Ирина Ильина. Расставшись со своим возлюбленным Василием Филипповым, сделав аборт, она бежала из города в богом забытую Мукоудёровку, рассчитывая там обрести душевный покой. И обрела его, устроившись работать в детский приют. Там она и увидела Наташу…
С первых же минут молодая женщина привязалась к малышке. А вскоре появился и сам Григорий Богданов. В деревне он узнал, что Вера спилась, а девочка растёт в детском доме. К тому времени у него появились обширные связи, и он бескорыстно начал помогать сиротам: привозил продукты, одежду.
Прасковья Петровна, знавшая историю Веры не хуже кого-либо в деревне, понимала: Григорий пытается оправдаться, заглушить муки совести. Так он познакомился с Ириной и проникся симпатией к этой доброй бесхитростной женщине.
Ирина как-то призналась Григорию, что хочет удочерить Наташу. Богданов обрадовался и помог уладить все формальности. Теперь он был спокоен за судьбу Наташи.
В Мукоудёровке же про это никто не знал. Ну, мало ли приезжала женщина из города, пожила в деревне, поработала в детском доме – уехала обратно в город с ребёнком… В то время детский дом был переполнен отказными детьми и никто в деревне понятия не имел (кроме Прасковьи и пожилой нянечки), что двухлетняя дочь Верки Телегиной обрела новую мать.
Ирина вернулась домой в Сурск. Соседи шептались: откуда у неё ребёнок? Да ещё и большенький?
Василий Филиппов, который к тому времени уже женился, обо всём догадался…
Однажды он пришёл к Ирине и признался:
– Я знаю, что девчонка-то не твоя. Неоткуда ей взяться… Ты почитай со мной последним жила…
Ирина строго взглянула на Василия.
– Наташа – моя дочь. Не ты – отец, это правда…
Василий округлил глаза.
– Ты меня что за дурака держишь? Какая дочь? Какой другой отец? Ты и в положении-то не была…
– Была! Просто никто не заметил. Я худая, искусно скрывала живот одеждой. А ребёнка я ещё родила до того, как с тобой сошлась. Отвезла дочь к сестре в деревню, там воздух свежий.
– Врёшь ты всё! – взъярился Василий.
– Ты к жене своей иди, на неё кричи! – резонно заметила Ирина. – А ко мне дорогу забудь.
И словно в подтверждении слов Ирины, в скором времени в Сурске появился Григорий Богданов. И тут соседи прозрели:
– Кто бы мог подумать? А какая скромница была! Ребёночка тайно прижила от такого красавца!