Хочу жить и умереть
Шрифт:
Первое время Григорий помогал Ирине, пока та не вышла замуж. Затем приезжал всё реже, а потом и вовсе исчез из жизни Ирины и Натальи. Дочь помнить его не могла, слишком уж мала она была в те времена.
Василий с течением времени понял, что женился не той женщине, Ирина его «не отпускала». Через всю жизнь он пронёс любовь к ней и Наталье. А, когда Ирина овдовела, открыто помогал бывшей возлюбленной, чем беспрестанно навлекал на себя гнев жены.
Глава 8
Наталья
В руках она держала увесистый ухват, которым деревенские жители достают чугунные горшки из печи.
– Чё надо? – грубо рявкнула она.
Наталья невольно отшатнулась, но быстро сообразила:
– Поговорить пришла…
– О чём мне с тобой малохольной разговаривать? – подозрительно поинтересовалась Верка, по-прежнему держа ухват на изготовке, как солдат винтовку.
– Я из города приехала, живу в доме своей тётки Настасьи Мальцевой…
– А-а-а… – протянула Верка.
– Городская, значит… Ну-ну… Это ты тутошних баб всех перебаламутила?! Они теперь мужиков своих из дома выпускать бояться. Слыхала я про тебя… Вот и свидеться, наконец, пришлось… – И неожиданно миролюбиво добавила: – Заходи, гостьей будешь!
Наталья, воспользовавшись гостеприимством хозяйки, вошла в дом – там царил полный разор.
Верка заметила придирчивый взгляд девушки.
– Извиняйте, убраться было некогда… Пылесосов и домработниц не держим… Проходи, к столу садись.
Наталья села на лавку к загаженному столу. Верка широким жестом извлекла из-под него початую бутыль самогона.
– Будешь? – предложила она, чуть плеснув зелья в мутный стакан.
– Угу…
Наталья залпом осушила содержимое стакана и смачно выдохнула.
– Ядрёный…
– Нако вот, хлебушком закуси… – хозяйка сунула гостье кусок чёрствого хлеба, та не побрезговав, его надкусила.
– Твоё здоровье… – произнесла Верка и также опустошила свой стакан. – Ох… Хорошо… – поморщилась она. – Мамка моя большой кудесницей была по части самогонки… И мне свой секрет передала…
Наталья цепким взором вперилась в свою биологическую мать. Выглядела та старухой, а точнее являла собой подобие Бабы-яги из детской сказки: сухая, словно мумия, отёчное лицо, красно-фиолетовый нос, седые всклокоченные волосы. И наряд подстать: линялое ситцевое платье с разорванным воротом, разбитые мужские ботинки…
– Ох, тяжко мне… – прошамкала подвыпившая хозяйка. – Кабы ты знала… Жизнь моя пропащая… – проскулила она и наполнила свой стакан самогонкой. – Плеснуть? – дружелюбно справилась она у гостьи, та отрицательно покачала головой. – А ведь я красавицей писаной была, коса с кулак толщиной… Все парни деревенские вокруг меня увивалися… Да что там деревенские! И городской хахаль был…
Наталья невольно напряглась.
– Городской? Красавец, наверное? – подлила «масла в огонь» гостья.
– А то как же! Любил меня… Женюсь, говорит… А потом пщик и нету его…
– В город уехал? – осторожно поинтересовалась девушка.
– В город… Точно… уехал… Как сейчас помню… Обещал вернуться… Да только видать недосуг было… – Верка плеснула себе ещё зелья. – Я тебе так скажу: все мужики сволочи! Они тебе что хошь пообещают, лишь бы в постель затащить… А там… поминай, как звали…
– А родственники у вас есть?
Верка всхлипнула…
– Не… Померли все… Хотя может дочь, где-то бродит по белу свету…
Наталья чуть было из-за стола не вскочила: «Я! Я – твоя дочь!» Но сдержалась…
– Вы с ней не общаетесь? – скрывая волнение, спросила Наталья.
– Не… Давно не видела… Почитай лет пятнадцать… – Верка закатила глаза и что-то прикинула. – Да поболе уж будет… Она тогда крошкой была… Ох, если б ты знала, как меня это жжёт изнутри… Ты я вижу девка добрая, моей дочери ровесницей будешь…
Наталья с трудом подавила стон, едва не вырвавшийся из её груди.
– Я дам вам денег… Только прошу вас не воруйте кур.
– А что мне жрать-то? – бесхитростно призналась Верка. – Пенсия по инвалидности мизерная…
– Вот… – Наталья, наконец, вспомнила про свои гостинцы и положила цветастый полиэтиленовый пакет на стол. – Это вам… И ещё… – она нервным движением извлекла деньги из кошелька. – На первое время хватит, а там я ещё зайду…
Верка ошалелым взором смотрела на девушку.
– Это с чего ты такая щедрая? Слыхала я, как там у вас в городе дома заставляют подписывать на всяких маклеров… Грамотные!
– Мне ничего от вас не надо! – поспешила заверить Наталья. – Помощь бескорыстная…
Девушка не выдержала, в горле стоял горький комок, она резко поднялась из-за стола и выбежала прочь из дома, перепрыгнула через разбитые ступеньки, устремившись к перекошенной калитке. И только оказавшись на улице, перевела дух.
Ноги у неё обмякли, из глаз хлынули слёзы… Не выдержав испытания, она присела подле забора на корточки и разревелась в голос.
– Господи… Неужели это моя мать? – шептала она. – До чего же надо опуститься?