Ход королевой
Шрифт:
Она испытывает удивительные, волнующие ощущения, улыбающееся лицо Тжампитжинпы внушает ей доверие. От всех людей вокруг нее, счастливо пляшущих в ритме барабанной дроби, исходит благотворная энергия.
Она, не раздумывая, принимается горланить вместе с ними песни, вместе с ними отплясывать.
В конце концов она перестает осознавать происходящее, слившись с коллективным бессознательным всех веселящихся, которые улыбаются ей и отбивают ладонями ритм.
Как называл это папа? Ах, да: эгрегор. Духовное
Она, не отдавая себе отчета, ест и пьет вместе с остальными нечто солоноватое, с привкусом трав, яиц, земли. В ее душе расцветает чувство сопряжения с чем-то древним, священным.
Из поля ее зрения не исчезает улыбающаяся физиономия Тжампитжинпы, без устали кивающего головой.
Я чувствую, как расширяюсь.
Как увеличиваюсь.
Чувствую связь со всеми этими людьми.
Я – это они, они – это я.
Я чувствую связь с радужным змеем.
Чувствую слияние с моей планетой.
Я – это она, она – это я.
Закрывая глаза, Николь чувствует, как оказывается в чьих-то объятиях.
Тжампитжинпа.
Абориген разворачивает ее лицом к себе и целует. Она колеблется, но недолго. Ему почти не приходится ждать ее согласия ответить на его поцелуй.
Потом они танцуют вдвоем, прижимаются друг к другу, склеиваются из-за пота. Он уводит ее на поляну на некотором удалении от места, где грохочет праздник, и там, при свете одной луны, под доносящийся издали стук тамтамов и под гудение диджериду, она впервые в жизни занимается любовью.
Она чувствует через Тжампитжинпу связь со всеми пчелами, снующими вокруг своего улья.
ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: мифология австралийских аборигенов
Когда радужный змей сотворил Землю, сердце планеты забилось. Биение ее сердца обеспечивал улей в ее сердцевине. Ритм сердцебиения задавали пчелы, стукавшиеся о стенки своего улья.
Однажды кожура сердцевины планеты треснула, и рои пчел устремились на завоевание Вселенной. Так зародились звезды. С тех пор пчелы могли улетать и возвращаться через трещину в сердцевине Земли. Но сама Земля из-за этого слабела и наполнялась печалью…
Теперь человек, желая собрать разлетевшихся пчел, должен ежедневно петь и плясать, чтобы у насекомых, превратившихся в звезды, появилось желание вернуться в свой улей в центре Земли.
Эдмонд Уэллс.
Энциклопедия относительного и абсолютного знания
Моника Макинтайр живет в индийском духовном центре уже пять дней. Фазы медитации сменяются у нее фазами отдыха и фазами йоги.
Она ничего не ест.
Как и в предыдущие дни, ровно в 6 утра Шанти будит ее ударами в гонг. Моника быстро одевается и спускается в общий зал.
– Где остальные? – спрашивает она.
Шанти преспокойно отвечает:
– Ты осталась одна.
Меня устраивает остаться в этом большом доме вдвоем с Шанти.
– Они не так упорны, как ты, – объясняет индианка. – Не есть, мало говорить, не двигаться – все это непросто для американцев с их образом жизни. Они чувствуют, что их стиль жизни лишает их сил, но не готовы от него отказаться, потому что привыкли.
Вредные привычки указывают на духовное нездоровье.
Шанти и Моника принимают позы медитации на специальных подушках. У Моники получается безупречная поза лотоса – сложенные кренделем ноги.
Обе ровно час не шевелятся, потом вместе идут в зал для асаны, где медленно чередуют различные позы.
– Браво! – хвалит Монику Шанти. – Я впечатлена. Ты уже занималась йогой раньше?
– Нет, никогда.
Тогда индианка делает неожиданное: кладет ладонь между грудями Моники, на чакру 4, чакру сердца.
Девушке, избегающей чужих прикосновений, странно, что в этот раз она терпит вторжение в свое жизненное пространство.
Шанти долго не убирает руку, потом улыбается Монике.
– Я установила связь с твоей душой.
– И?..
– И получила подтверждение того, что думала. Мы были знакомы раньше. В прошлой жизни мы состояли в браке.
Моника вздергивает бровь.
– У нас было трое детей, два мальчика и девочка. Мы жили недалеко от Гоа и принадлежали к касте брахманов.
Моника не знает, что ответить.
– Мы часто занимались любовью, нам было очень хорошо, потому что мы обе отлично знали «Камасутру». Мы практиковали тантризм.
– Гм… Кем была в нашей «паре» я, мужчиной или женщиной?
– Насколько я понимаю, ты была женщиной, и я целовала тебя вот так…
Продолжая слово делом, Шанти целует Монику в губы. Молодая американка смущена и готова отпрянуть, но что-то ее останавливает. Она боится шелохнуться.
Поцелуй затягивается.
Шанти принимается ее раздевать, потом берет крем с запахом пачули и втирает его в тело Моники. При этом индианка чувствует, что ее молодая ученица еще не вполне расслаблена.
– Не волнуйся, – говорит она ей, – я заперла дверь внизу, нас никто не побеспокоит. Это то, чего я хотела, – остаться с тобой наедине. Мое имя означает «процветание». Хочешь, поделюсь с тобой своей энергией?
Шанти не ждет от Моники ответа, она раздевает ее догола и сама полностью раздевается, оставив только «третий глаз» – кружок на лбу, между бровями. Неуловимое движение – и она распускает свои длинные черные волосы.
Что за роскошная фигура пряталась под просторным сари! И как упоительно она благоухает!