Ход снежной королевы
Шрифт:
– Пусти, – дернулась в руках Штольца Снежная Королева.
– А травмы-то на коленях у тебя, оказывается, профессиональные, – наглец поцокал языком и поинтересовался: – На работу в таком виде собралась?
– С работы! Пусти, – снова потребовала Ира.
– Может, мне девочек отменить, раз ночная бабочка уже попалась в сачок? – усмехнулся Иван, продолжая удерживать госпожу Штерн.
– Пусти же, говорю, долбанный ботаник! – не выдержала Ира и забилась в его объятьях, словно пойманная в силки рыбешка.
– Ботаником меня еще никто не называл, – заржал Иван, наконец-то ставя Ирину на землю. Она тут же поспешила к Снегурочке, как ласково называла свою «Мазду», даже не подумав поблагодарить Штольца за спасение от падения и попрощаться с ним.
– Тебя не проводить? – услышала за спиной.
– Не хочу расстраивать твои планы, – крикнула, не оборачиваясь и застегивая на ходу шубу.
– Мои или все же свои? – в голосе Штольца снова слышалась насмешка.
– И свои тоже, – натянула на лицо фальшивую улыбку Ира, наконец-то добравшись до машины и обернувшись.
– Тогда приятного вечера! – громко пожелал Штольц, когда Ира усаживалась в водительское кресло. – Береги себя – меняй иногда позы.
– Придурок! – прошипела Штерн, захлопывая дверцу автомобиля и заводя мотор.
В планах на вечер у нее были домашний ужин, чтение любовного романа и мечты – им предаваться Снежная Королева позволяла себе только по вечерам, да и то совсем немного.
Жила Штерн в коттеджном поселке, который вот-вот должен был стать частью областного центра. Дорога домой пролегала мимо полигона, где складировался снег. Снежная королева нередко заглядывала в свои владенья, чтобы убедиться, что все функционирует в рабочем режиме. Не изменила привычке и на этот раз.
Она не ошиблась: сегодня дежурил Чернявый.
– Привет, Денис. Как у тебя, все путем?
– Здравствуйте, Ирина Максимовна. Все норм, только полудурок, которого Вы прислали, до сих пор по территории бродит, мобильник свой ищет.
– Что, прям сугробы раскапывает? – ужаснулась Штерн. – Надо бы его выпроводить, не замерз бы насмерть.
– Не, обзванивает. Да как его выпроводишь? Если только полицию вызвать.
– То есть как это – обзванивает? С металлоискателем, что ли, ходит?
– С мобильником. С одного на другой звонит и слушает!
– Нашел! Нашел! – раздалось справа. К воротам на замерзших ногах ковылял настырный донжуан.
– Верочка! Синичка ты моя ненаглядная, я бы раньше позвонил, если б мог. Обязательно расскажу, обхохочешься. Как ты там без меня, пташка, скучала? Я еще больше скучал. Люблю тебя, цыпочка моя нежная. Не клюй меня в печень, Верунчик! Ну, какой это птичник? Ворона одна была, и то порвал я с ней. Больше не обижу тебя, голубка, – слышала Ирина, пока вдоль забора возвращалась к своей «Мазде».
«Какие только облики не принимает любовь!» – подумала Штерн, выезжая на трассу.
Глава 9. Новый друг
Вечер пошел не совсем по плану. Точнее, совсем не так, как задумывала Ирина. Начать с того, что с домашним ужином ничего не вышло: молоко, из которого она намеревалась сварить какао, оказалось прокисшим, сметаны, на которой она привыкла замешивать тесто для шарлотки, оказалось совсем мало, да и все валилось из рук. Судя по приметам, к ней спешили многочисленные гости разного пола, а в конце ее ждало счастье – разбилась ее любимая кружка для глинтвейна.
Плюнув на все, Ирина заказала доставку пиццы и продуктов, чтобы можно было хотя бы завтра состряпать что-нибудь съедобное самой. Она вообще любила готовить, и потому никогда не наращивала ногти – маникюр делала классический, ногти покрывала светлым лаком. Кстати, благодаря этому мелких повреждений на ногтях заметно не было.
Даша пару раз делала ей замечание, что при ее статусе нужно больше внимания уделять имиджу. Но имидж, в глазах Даши, состоял из шмоток, маникюра, педикюра, стрижки и макияжа. Они должны были быть экстрамодными и экстрадорогими. Ира же думала иначе.
Ее отец заботился исключительно о репутации «Чистограда», сам же одевался просто, ценил удобство и комфорт. Тем не менее его в городе все знали и уважали. Даже жители, которые обычно терпеть не могут богачей. Ирина переняла у отца эту манеру.
Разумеется, будучи женщиной, за внешностью она следила: одевалась стильно, старалась учитывать модные тенденции, но за модой все же не гналась и шмотки предпочитала уютные, комфортные, не мешающие двигаться. И в салон красоты заглядывала по мере необходимости: покрасить ногти и причесаться она в состоянии была самостоятельно.
Свой имидж оно, как и отец, считала неразрывно связанным с репутацией «Чистограда». Возможно, ее считали стервозной, но никто не смог бы обвинить ее в том, что она нарушает условия соглашения. На нее можно было положиться, и потому ей доверяли. Те же, кого снежная королева подпускала поближе, стервой ее не считали и даже тянулись к ней, зная, что никогда не предаст.
Однако себя настоящую Ира не показывала вообще никому: ни отцу, ни подругам, ни доверенным лицам. Хотя нет, был один человек, перед которым Ирина осмеливалась появиться не только без напускной надменности, но и без ледяного стержня в душе. Вообще без стержня: мягкой, ранимой, эмоциональной. Настоящую Иру знал только Василий Петрович Кутузов, служащий у них в доме садовником уже больше двадцати лет и, по случайному стечению обстоятельств, крестивший дочку работодателя вместо ее родного дяди. Несмотря на известную фамилию, был он человеком скромным, тихим, отнюдь не воинственным и полностью лишенным честолюбия. Хотя и характер, и ум у него были такие, что многие позавидовали бы.
Максим Андреевич Кутузова ценил не только за работу, которую тот выполнял на совесть, но и за человеческие качества. Относился к нему почти как к члену семьи. Василий Петрович нередко оставался в доме Штернов с ночевкой, болтал с отцом, рассказывал Ире сказки и веселые истории, играл с ними в шахматы. Именно он, а не отец, познакомил Иру с этой игрой и заставил в нее влюбиться. Какое-то время принцесса мусорной империи даже участвовала в соревнованиях, причем выступала на них неплохо. Но все же титул чемпионки мира ей точно не светил. Поняв это, отец настоял на том, чтобы она не тратила время напрасно, а сосредоточилась на том, что ей действительно принесет пользу. А шахматы остались хобби, не более того.