Ходок-2. Слияние
Шрифт:
Искре подобное явно не понравилось. Она попробовала ретироваться. Но не тут- то было. Шар намертво пристал к телу несостоявшейся жертвы. Чёрные щупальца мрака сжали сферу, норовя затянуть вовнутрь.
*****
Лукошко мысленно попрощался с жизнью. Выяснилось, что только для не слишком могущественных противников его защита была абсолютной. Царивший вокруг жар быстро разрушал ее.
— Ещё несколько секунд и я сгорю! — паниковал Сидор. В животе урчало.
К его изумлению, Слай все ещё держался. Неожиданно обзор затянул чёрный, как смола, дым. А когда видимость пришла в норму, то Сидор увидел на месте напарника широкий, с оплавленными краями кратер. Провал быстро зарастал. Похоже, от упрямого и бесстрашного товарища не осталось даже пепла.
— А я говорил, что не стоит лезть на рожон! — всхлипнул Сидор, а его взгляд прикипел к валяющемуся без чувств инфу, — Я выполню твою последнюю волю, друг!
Лукошко решительно сжал губы и убрал защиту Сварога.
Жар вокруг притих до терпимого уровня. Дрожа от страха и разгоняя слегка разжижившееся желе, отрок прошкандыбал к Олегу. Затем ухватил мужчину за ноги и потащил. Поднять тяжелую тушу Сидор не мог.
Через пару метров хлюпик рухнул без сил. Однако передохнув немного, он стиснул зубы и вновь поволок поклажу.
Идти предстояло не так далеко, всего несколько километров. Десять гребаных столбов.
— Я справлюсь. Просто обязан. Иначе выйдет, что Слай погиб зря, — мотивировал себя Лукошко.
С небольшими передышками и слезами на глазах он все продолжал и продолжал нелегкий труд бурлака.
Глава 21. Неизбежная гибель
Есть люди, о которых скорбят, но есть также и те, о которых никто и не вспомнит. Попадание в лапы смерти неизбежно, но то, что ты оставишь после себя, зависит лишь от тебя одного, ни от кого больше.
Мудрость старца, прожившего жизнь и заглянувшего в глаза костлявой.
Тощий, плюгавый, как всегда подшофе, мужичок лазил по необъятным просторам архива. Особенно ему нравилось перебирать личные карты людей. Конечно, доступа к овеществлённым показателям знати у него не имелось. Но и тасуя в руках разноцветные пластинки простых обитателей Велграда, пьянчуга ощущал себя властителем судеб.
Он словно вторгался в чужую жизнь и подсматривал. Последнее время Иннокентий гордился картой сына. Она сменила цвет и стала синей, а не серой, как раньше. Кроме того, отпрыск выиграл отбор, протащил в финал групповых состязаний Дома Одаренных никому непотребную девчонку и сейчас участвовал во втором круге общегородского турнира.
— Эх, дожила бы Марфа до этих дней! — прослезился забулдыга и, по привычке осмотревшись по сторонам, приложился к бутылке низкопробного самогона.
На более дорогое спиртное денег уже не хватало. Внезапно от созерцания пластины сынишки его отвлёк золотистый блеск.
— Опять! — выпучил глаза пропойца.
Карта
— Тебе не провести меня больше, Вий! — хитро прищурил архивариус залитые вусмерть глаза, — Ик… ик… Изыди! Изыди нечистый!
Иннокентий махал в воздухе рукой, сжимая в ней светящуюся платину. Он делал это до тех пор, пока небольшая молния не выстрелила ему прямо в лоб.
— Ты достал трясти мое второе вместилище! — раздался в ушах голос самого Люцифера.
От ужаса Иннокентий взвизгнул и обгадился. Затем спешно попытался откинуть карту и отползти прочь. Но пластинка прилипла к пальцам и больно жглась.
— Эй, пьянь подзаборная. У меня для тебя задание есть! Выполни его, а не то рука отсохнет!
— Сделаю! Я все сделаю! — жалобно заскулил алкоголик и от перепуга начал кланяться. Он всегда так делал, когда боялся.
*****
Через пару часов стражники Восточных ворот наблюдали прелюбопытную картину. Известный на весь Велград бухарь, Иннокентий, по прозвищу Червяк, абсолютно трезвый покинул пределы полиса.
— Насколько мне известно, алкаш никогда не выходил за территорию града? — удивленно спросил напарника караульный, — Любопытно, куда сморчок направился? Да ещё спешит, словно за ним черти гонятся.
— А я почем знаю?! Может, белку словил с бодуна, вот и мается! — смеясь, ответил другой дозорный.
Вскоре служивые позабыли о странном инциденте. Разговор, как всегда, перешёл на баб и на вечно недовольное начальство.
Иннокентий же, не помня себя от ужаса, бежал к заставе порядка, в пустошь Даждьбога. Руки и ноги тряслись, пот заливал глаза, а сердце бешено колотилось. Организм требовал новой порции пойла.
Не в силах сопротивляться соблазну, архивариус потянулся левой рукой в карман. Там он припрятал флягу с зелёным змием. Но тут взгляд упал на замотанную в ветошь правицу.
— Вельзевул запретил пить, пока не выполню приказ! — вспомнил весь исходящий трясучкой от тремора алкоголик, — Эх, и почему я ведаю столько названий сатаны, а ума не нажил.
Страх превысил желание выпить. Червяк собрался с духом и ещё быстрее поспешил к цели. Через несколько минут он взял на прокат костюм самого низшего качества, выслушал напутствие о том, что такому слабаку дальше третьей засечки лучше не соваться, и побежал в вотчину бога солнца.
Направление указывал дьявол. Нечистый жалил ладонь, когда забулдыга сворачивал не туда. Линия хода выдалась почти прямой. Лукавый вёл кратчайшей дорогой. Столбы Иннокентий не считал. Его колотил озноб, ужасно хотелось промочить горлянку. Настолько, что в глазах плясали темные пятна, во рту, словно коты нагадили, а живот постоянно бурчал и норовил исторгнуть содержимое желудка.