Ходоки во времени. Время во все времена. Книга 4
Шрифт:
– …там есть земля, деревья с вкусными плодами, а воды обильны едой, даже…
Иван хмыкнул: где это он там видел вкусные плоды? Или что для них вкусное, для нас несъедобное.
– Есть хочется.
– Да почти всё уже готово!
– Так чего тогда комедию ломаешь? – Иван посмотрел на Джордана сверху вниз, отчего тот втянул голову в плечи.
– Сюрприз готовил, – проговорил себе под нос фиманец. – Сюрпризы, они, сам знаешь, могут свалиться прямо на голову…
– Не темни! Есть хочу! Где?
– Да вон же! Имей в виду, не я, а они сами костёр развели, сами еду нам готовят. Вон, видишь, жарят?
Два в"ыга, неуклюже ползая вокруг костра, длинными палками управляли огнём, стараясь отстоять от него как можно дальше. Огонь для них – явление не нужное, но эти двое управлялись с ним виртуозно. Что они там обжаривали, не столь суть важно, зато запах притягивал людей. Они бесстрашно, на взгляд, земноводным созданиям, приблизились к костру, вынули своеобразные шампуры, воткнутые в песок вокруг огня, и, особо не утруждая себя заботами, что они, собственно, едят, быстро проглотили хорошо прожаренное мясо какого-то животного.
В"ыги молча следили за их действиями. Кто знает, но, по-видимому, от этих нечаянных зрителей потом возникнет легенда о Том, Кто Останавливает Время. Будут рассказывать о его огнепоклонстве или назовут ещё Властелином Огня…
Джордан, оголодавший не меньше Ивана, ел, обжигаясь и прикрывая левый глаз. Иван, делая то же самое, заметил:
– Жуй, как следует! А то подавишься.
– Надо торопиться, – сквозь полный рот Джордан старался проговорить странную фразу внятно.
– Угу! – качнул головой Иван, начинающий ощущать блаженную сытость. – Тебе-то, зачем и куда торопиться? В Фиман?
– Куда, теперь уж и не знаю, – Джордан вытер жирные пальцы о пучок травы, пробившейся сквозь песок, критически осмотрел их. – Да и зачем – тоже. Всё бывает…
Фиманец что-то не договаривал. Это можно было заметить по его суетливым движениям, в нежелании встречаться с взглядом Ивана.
Иван вдруг почувствовал какую-то неприятность, связанную с непонятным поведением Джордана. Он отбросил недоеденный кусок, поискал под ногами траву, не нашёл, брезгливо облизал пальцы.
– Вкладывай, что случилось?
– Ты КЕРГИШЕТ. Тебе виднее, – промямлил Джордан.
– Да что мне виднее? – недоумение Ивана переходило в настороженность, а Джордан ходил вокруг да около.
– А ты оглянись. Разве ничего не заметил?
Иван повёл глазами по округе. Ничего примечательного. Сложный и Ждущий продолжали «агитировать» соплеменников на переход в прошлое, где много еды. Чистый и Странник тоже подсказывали подробности.
Впрочем…
– Там что-то новое, – указал он в сторону, где до того находилась небольшая ложбинка между холмами, один из которых стал словно наполовину ниже.
Кроме того, холм покрывала растительность. Сейчас она словно приподнялась над ним, или вершина холма оторвалась от неё.
– Вот-вот, – подхватил Джордан. – Я давно заметил… Ты смотри, смотри! – закричал он и приник к Ивану, ища защиты. – Это же… Это же мивакуки!
– Похоже.
– Не зря их, думаю, принесло… на нашу голову. А нужно нам это, сам посуди.
– Помолчи!
– А я что? Зато они там нас опять заставят…
– Да ты можешь помолчать? Накруз скоро реализуется, тогда и будем гадать.
Появление острова мивакуков напугало в"ыгов. На берег словно обрушилась волна и смыла их, лишь несколько любопытствующих голов осталось над водой.
Нет мира во временах
Накруз, сотрясая землю, рос, будто вылезал из недр, стряхивал с себя местные напластования, обретали знакомые очертания дорожки и постройки. А на самой вершине показались силуэты людей. Их там было пятеро.
– Жулдас, поди, – неодобрительно буркнул Джордан. – Ещё кого-то подобрал. Мало ему было, так ещё кого-то таскает за собой. Где только находит?..
Ворчание Джордана отвлекало, но и совпадало с интуитивным предположением Ивана: не зря их принесло именно сюда, где он сейчас находится. А ведь мивакуки должны были вернуться к своим изначальным истокам, то есть миллионов за сто пятьдесят лет в прошлое, где хырхоро им уже не могло мешать жить. Однако что-то вновь их погнало в будущее, и ни куда-нибудь, а к нему.
Люди с острова мивакуков бежали к ним. Отставая от них и припадая на ногу, бежал Жулдас; Иван узнал его. С оглядкой на него, легко бежала Иката. А впереди них – молодые парни. Их головы то выстреливали вверх – шея неправдоподобно вытягивалась и утончалась вполовину, то опадала и погружалась в плечи, отчего они становились то выше, то ниже ростом: невероятные движения для бегущего человека, но они это проделывали виртуозно.
– КЕРГИШЕТ! – звонко кричала Иката.
– КЕРГИШЕТ! – вторил ей бегущий впереди всех красивый молодой человек. – Это я! Мау-ма!
– Я же говорил, – бубнил Джордан.
Что ему не нравилось – было совершенно непонятно. Вероятнее всего, исконно заложенный в него дух противоречия. Не нравится – и точка. Что не нравиться? А всё, что не по нему в данный момент времени. По сути своей, своеобразный каприз, для которого названия нет, поскольку он индивидуален.
Иван подался к Икате и Мау-ма, как рядом колыхнулся воздух, в сумеречно-туманном клубке заметались тени, превратившиеся в Нардита и его неимоверно разросшуюся свиту, вооруженную чем попало: от дубин и луков до стрелкового оружия времён Петра Первого.
Люди с накруза остановились, пропуская Жулдаса. Он бесцеремонно протолкался сквозь неустойчивую в этом мире рать Нардита и припал к ногам Ивана.
– КЕРГИШЕТ, ты, наконец, пришёл! – воскликнул он, и уткнулся в колени Ивана.
Нардит, одетый лишь в потрёпанную юбку из овечьей шкуры мехом наружу, босой и голый по пояс, словно уточнил выкрик Жулдаса.
– Ты пришёл вовремя, – сказал он.
Джордан прыгнул за спину Ивана, а Иван, оглушённый переменной, вдруг возникшей вокруг него, первое, чем отреагировал на всё это, так тем, что возмутился поведением Жулдаса.