Ходоки во времени. Время во все времена. Книга 4
Шрифт:
– Пусть посидит, отдохнёт, – останавливал Симон желающих пообщаться с Иваном. – Джордан вот, как всё было, рассказал.
Фиманец вначале гордо вскидывал голову. А что? Это он побывал с КЕРГИШЕТОМ на самом острие атаки Старого Времени. Но после нескольких напоминаний о его рассказе, он заволновался. Что они к нему пристали? Что уж он там такого особенного понарассказывал? Только то, что видел, как зритель. Если бы они знали, что он пережил! Когда, казалось, настал последний миг в его жизни, а он любил жизнь…
– Ваня! – Симон, наконец, подсел к ученику. – Пора что-то делать дальше. Ваня!..
– Да… надо… Я сейчас… Нам, как будто, удалось остановить Старое Время.
– Это, Ваня, тебе знать.
Иван изобразил вымученную улыбку.
– Нам всем надо знать, чтобы…
Он умолк, обвёл глазами толпящихся вокруг него ходоков. Подумал с тоской: – их ему надо будет всех возвращать восвояси. А сейчас бы в баньку, выпить водки и поспать.
И ещё узнать, кто напал на Учителей?..
И когда всё это для него закончиться?
Когда же жить?.. Неужели ему уготована судьба вечного скитальца во времени?..
Как наивны Учители, настоятельно предлагая ему выбрать приемлемую эпоху и осесть в ней, лишь порой теша себя выходами в поле ходьбы… Хм… А сами сидят в его крохотной квартире…
Иван медленно поднялся, возвышаясь надо всеми почти на голову; ходоки притихли: что ещё скажет или предпримет КЕРГИШЕТ?
А он без предупреждения накрыл их всех облаком и бросил в будущее, при краткой остановке, чтобы высадить семью Жулдаса…
Дела домашние и не только
Почти неделю своего независимого времени Иван посвятил себе: спал, пытался читать, сходил и целый день бродил среди развалин форума Рима девятого столетия, оттуда в Египет – опять же руины. Эта заброшенность, умирание некогда мощных цивилизаций, сродни были настроению Ивана, словно он сам вдруг превратился в дряхлое создание. Вот здесь обвалилась стена, и у него что-то рухнуло в душе; песок занёс некое строение, и у него что-то внутри заволокло, затуманило: не то тоска, не то ностальгия… Даже две встречи с Ил-Лайдой в Кап-Тартаре не развеяли его настроения. На берегу Мёртвого моря выслушал нравоучение нечаянно встреченного какого-то бродяги в изодранной хламиде, по-видимому, никогда в жизни не мывшегося, оттого вонючего, как отхожее место. Но гонору, гонору!..
И всё это время на душе оставался какой-то тревожный осадок: что-то не доделал или не учёл важное. Он с усилием заставлял себя вспоминать об в"ыгах, о нападении на Учителей. Но так не хотелось ни тем, ни другим заниматься. Впрочем, в"ыгы, как думалось Ивану, – дело не сложное, как только они определяться, кому захочется уйти в прошлое, так втиснуть их в облако и выпустить на житьё, где они пожелают. А вот дело Учителей надо раскручивать, начиная с догадок и поисков во всех струях и течениях времени.
Джордан постепенно стал приживаться в квартире Ивана. На колкости Сарыя отвечал колкостями, однако вёл себя прилично. Так что когда Иван решил вернуться к делам, он нашёл давних недругов мирно беседующими на кухне. С его появлением оба засуетились.
– Ладно вам! – отмахнулся Иван. – Мне, Учитель, надо поговорить с тобой и Симоном. А с тобой, – он посмотрел на Джордана, – сходить к в"ыгам…
– Да пусть они сидят там, где сидят! Всё равно их уже нет миллионы лет. Они же вымерли! – Джордан повёл глазами в сторону Сарыя, ожидая от него поддержки.
Но Сарый промолчал.
– Оно так, – сказал Иван. – Но они опять пришлют какого-нибудь другого Ждущего. Опять начнутся облавы на ходоков. Нет уж. Желающих пробью в прошлое. А вот кто не захочет, вот те пусть сидят и… вымирают… Мне бы поесть, Учитель. И когда будет Симон?.. Хотя… – Иван усмехнулся. – Поем и приглашу его к нам сам.
– Вот то-то и оно, что сам, – неодобрительно буркнул Сарый. – Опять кого-нибудь с кровати вытащишь. Как Арно с этой… Хразой.
– Как уж придётся, – легкой иронией сказал Иван, ближе пододвигая к себе тарелку с горкой сосисок и макаронами, поставленной перед ним Сарыем.
Выдавил из бутылочки большую порцию аджики.
– Чай как всегда? В большую кружку? – заботливо спросил Сарый, с удовольствием наблюдая, как Иван управляется с едой.
– Угу! – кивнул Иван, прожевал. – У меня там где-то был бальзам. «Поморский». Добавь!
Сарый горестно вздохнул.
– Был, Ваня, бальзам, да весь вышел. Приходил к нам недавно дон Севильяк…
– Он же не пьёт.
– Да случайно он. Думал, что в бутылке просто сок. Я не успел отнять, а он, бульк, и нету никакого бальзама.
– Он может, – подал реплику Джордан, она прозвучала с уважением к дону Севильяку.
Они рассмеялись: дон Севильяк и вправду – может.
– Кого, Учитель… э-э… пригласим для разговора? Кроме Симона, естественно.
– И нас хватит, – Сарый покосился на Джордана, считая, что тот – лишний.
– Нет! – твёрдо сказал Иван. – Мы с вами только частица. С в"ыгами я разберусь сам…
– Я с тобой – не преминул напомнить о себе Джордан.
– Со мной… Но нападение на вас с Симоном надо обсуждать не в узком кругу. Кто это был? Ещё одна, неизвестная нам группа «удильщиков»? Или всё та же? А Ждущий для них служил лишь только прикрытием. Надо будет вытащить Уршая. Сулейка тоже. Подумай и припомни, Учитель, на кого ещё случались нападения со стороны тейшев или похожих на них? Вот и обсудим сообща, чтобы действовать наверняка, а не вслепую.
– Это, Ваня, не ко мне. Это к Симону.
– Его тоже спрошу. Но и тебя здесь…
– Не надо, Ваня! До сих пор не могу без дрожи вспоминать, как они нас тут обложили. Я-то видел только маски, а вот Симон кого-то будто бы узнал. Но тут ты нас… Тоже с дрожью вспоминаю. Схватил и понёс! Гул в ушах и ветер как в трубе.
– Хорошо… Сейчас поищу Симона. Ага! – Иван усмехнулся. – Не везёт ему. Опять придётся отрывать от стола… Не буду! – Пояснил: – Симон на каком-то приёме и, похоже, является на нём не последним лицом. Во фраке…