Ходячее недоразумение в академии Примы

Цвик Катерина Александровна

— На шестом.

— О! А я на пятом. Совсем рядом.

— Не факт… — протянула Кэсси, увидев цифру шесть уже на следующем этаже, который по факту был только третьим.

— Не факт, — согласилась я с ней, припоминая рассказ деда о перемещающихся этажах общежития. — Ну, как освободишься — заходи в гости. У меня комната 524.

— Или ты заходи в 611, если освободишься раньше. 

Мы распрощались, и я потопала дальше, делая предположения, когда же появится мой этаж и кто будет моей

соседкой. 

Утром нам не удалось с ней встретиться, хотя было заметно, что в комнате уже кто-то обитал. По крайней мере, разбросанное по кровати кружевное белье очень интересных форм и расцветок заставило деда отвести взгляд — правда, после заинтересованного изучения ассортимента, — маму удивленно выгнуть бровь, а Мотю высказаться, что он уже желает познакомиться с моей соседкой.

Пятый этаж, к удивлению, был на том месте, где и должен был находиться, и я с облегчением выдохнула. 

Уже на подходе к своей двери я поняла, что моя соседка на месте — звуки, доносившие из комнаты, не оставляли в этом никакого сомнения. 

Внутри комнаты только что разбилось нечто фарфоровое и довольно тяжелое — звук был вполне характерным.

Мы с Мотей переглянулись, немного потоптались перед дверью, но, услышав женские рыдания, тут же открыли дверь и вошли в комнату.

Под ногами захрустели осколки вазочки, которая еще с утра стояла на подоконнике, и рыдающая на кровати практически голая девушка в стрингах и бюстье вздрогнула и обернулась.

— Чего тебе? — оторвала она голову от подушки и зло на меня зыркнула.

— Живу я тут.

— И я тоже, — Мотя спрыгнул с моего плеча, подскочил к кровати девушки и запрыгнул на нее.

Его стремление попасть под бочок к этой красавице я понимала, но лично меня ее глазки с красными зрачками и потеками туши как-то не вдохновили на сокращение дистанции для броска. 

Мотя настолько впечатлил девушку, что она перестала плакать и икнула, уставившись на это чудо природы.

— Ну, что случилось, красавица? Расскажи милому доброму Мутанту о своих бедах, — тоном заправского жиголо попросил он.

Девушка снова икнула и перевела взгляд на меня:

— Это кто?

— Мой фамильяр, — я сгрузила книги на стол и облегченно выдохнула.

— А почему он у тебя такой странный?

— Нормальный он.

— Нормальный я, — снова повторили мы в унисон.

— А почему он так смотрит на мою грудь?

— Как? — спросила я.

— Заинтересованно, — после некоторого размышления ответила вампирша.

Ну, мне по крайней мере подумалось, что она вампирша — таких глаз и острых клычков, больше похожих на утолщенные иголки, я раньше ни у кого не видела.

— Не смотри на расцветку, детка, — подмигнул ей заяц. — Я хоть и радужный, но нормальный.

Она

даже голову склонила, рассматривая этого нормального, который не радужный. 

Не знаю, поняла ли она, что Мотя имел в виду радужный флаг — символ людей с нетрадиционной ориентацией — и что у него эта ориентация вполне стандартная, но она предпочла достать халатик, на котором лежала, и накинуть его на себя.

— Он у тебя точно фамильяр? — высморкалась она в носовой платок.

— А кто же еще? — я уселась на стул и вытянула ноги. 

Находилась за сегодня… Завтра по территории академии буду передвигаться только на скейте!

— Ну, может, оборотень какой… — и, увидев мой скептический взгляд, добавила: — Экзотический.

— Нет, он у меня мутант экзотический, а так просто фамильяр.

— Что значит: просто фамильяр? Я, между прочим, лучший фамильяр! — с апломбом заявил он и запрыгнул на колени присевшей девушке. — Смотри, какие у меня лапки, а хвостик, а ушки! Кстати, почеши там… ага… чуть ниже… О, да! Кайф…

Девушка с опаской почесала его за ушком, явно соображая, скинуть его немедленно или еще немного поизучать.

— Я смотрю, он у тебя еще до конца не вырос.

— Да, детка, я вырасту и еще всем покажу, что значит размер кинг-сайз! 

Рука девушки замерла, и, разрыдавшись, вампирша снова повалилась на кровать.

Мы с Мотей недоуменно переглянулись. Что он такого сказал, что девушка снова скатилась в истерику?

Я подошла и, присев на краешек кровати, погладила соседку по голове:

— Ну ты чего? Не плачь. — Вампирша зарыдала в голос. — Да с чего хоть у тебя такой слезоразлив?! Умер кто-то? — не выдержав, в сердцах вопросила я.

Девушка всхлипнула и, повернув голову, посмотрела на меня из-под руки одним красным глазом. Жутенько, если честно, но я не дрогнула. Она перевела взгляд на забравшегося мне на руки зайца и буркнула:

— Не умер.

— Тогда чего так страдать? В этой жизни непоправима только смерть, — припомнила я мамины слова, когда сама рыдала из-за какой-то ерунды. — Ну, в чем дело то?

— При нем не скажу, — ткнула она пальцем в зайца.

— Моть, выйди ненадолго, — попросила я фамильяра.

Тот даже задохнулся от такой несправедливости и явно вознамерился качать права. Но я-то знала, что иногда так хочется поговорить о своем женском без лишний длинных ушей, а потому ухватила зайца за те самые разрекламированные уши и выставила за дверь, которая потом некоторое время содрогалась от ударов его лап. 

— Ну, что у тебя приключилось? — присела я на стул.

Девушка еще раз всхлипнула, села, прислонилась спиной к стене и, поискав что-то на скомканном покрывале, выудила трусики.