Ходячие. Эвакуация Москвы

Арапов Олег

– Печально.

– И не говорите.

– Значит, жена звонила вам утром, перед вашим выступлением? Именно поэтому вы были такой злой.

– Звонила. Но я был не злой, я был расстроен.

– Вы были злой! Поверьте мне. Очень злой, готовы были горы свернуть!

– Ладно. Пускай злой. Не будем об этом. Погода-то какая! Весна! Лето! Чудно-то как! Плевать на проблемы, жить-то как хочется!

– Вот опять. Вы говорите такие правильные вещи, а такое ощущение, что вы готовы кого-нибудь убить.

Влад рассмеялся.

– Возможно, Саша, вы и правы.

– В том, что вы готовы убить?

– Нет, в том, что я злюсь. Я расстроен. Я расстроен, что жена меня бросила.

Но, боже, как же я ненавижу! как же я ненавижу свою жизнь!!!

Они подошли к Историческому музею и шли в молчании. Саша рассматривала музей. Влад смотрел на Сашу. Что-то манило его в ней. То, что начиналось как короткая интрижка, теперь переросло ее. Спрашивать, есть ли у нее парень, было ошибкой. И слишком уж он углубился в свои проблемы. Саша заинтересовалась им, и она была интересна ему. Все могло бы закончиться двумя прекрасными совместными ночами. Этакая командировочная романтика в атмосфере расцветающей майской Москвы. А потом бы она уехала в свой Калининград, а он к себе в Сибирь. Но он сказал о себе слишком много, и чем теперь все закончится, непонятно.

Если ты будешь на нее пялиться, то она сейчас уйдет. Вспомнит, что забыла в институте сотовый, и уйдет. А ты останешься здесь и будешь проклинать себя самыми нелестными словами.

Влад посмотрел по сторонам. Народу было полно, а Красная площадь была слишком хороша, чтобы продолжать злиться на себя. Влад и Саша в молчании дошли до Мавзолея.

Русский гид, симпатичный улыбающийся парень, организовывал у Мавзолея фотосессию для группы то ли японских, то ли корейских туристов. Судя по происходящему, замысел был таков: устроить групповое фото вместе с актерами, изображающими российских политических деятелей. Петр I возвышался над азиатскими туристами точно в центре, Брежнев, Сталин, Ленин и Хрущев через одного разбавляли иностранцев. Гид с фотоаппаратом в руках построил всех на фоне Мавзолея и сделал несколько снимков. Туристы разошлись и стали фотографироваться с актерами в гриме политиков по отдельности.

– Особенно хорошо получатся фото с Лениным, – сказала Саша. Они с интересом наблюдали за происходящим.

– Почему? – спросил Влад.

– Фотография с Лениным на фоне Мавзолея. Ну?

– А, все, понял, – Влад рассмеялся. – Ночью спит, днем работает.

Саша рассмеялась.

– Я не это имела в виду, но так даже смешнее.

Влад смотрел на улыбающуюся Сашу, в глазах у той блистали огоньки. Их взгляды встретились, и Саша улыбнулась как-то по-особому. Влад это сразу понял. Эта улыбка была только для него. Возможно, жизнь не так уж и плоха, подумал Влад. Актер в гриме Ленина закашлял, сначала слабо, потом сильнее, бухая и бухая, пытаясь прокашляться. Влад посмотрел по сторонам, на толпу на Красной площади. Еще человек десять-двенадцать донимал кашель.

11

Паша Конкин и Аня Милутка, держась за руки, шли за классом и учителями. Храм Василия Блаженного, Спасская башня, Боровицкая башня, еще какая-то там башня, Кремль, Исторический музей. Все давно хотели есть, и на экскурсию было плевать. Наконец, девушка-экскурсовод сказала, что осталось глянуть одним глазком на Мавзолей и они поедут на обед. Глянуть одним глазком – это значит пяти-десятиминутная история о достопримечательности.

Они встали полукругом возле Мавзолея, и девушка, указывая рукой, рассказывала о Мавзолее. Паша даже слушать не пытался. Куда интереснее было наблюдать за японскими туристами, что проводили фотосессию с актерами в гриме российских политических деятелей. Актеры знали свою работу, но сложно было удержать улыбку, когда кто-то из низких ростом иностранцев фотографировался с двухметровым

Петром I.

– Ты посмотри на Ленина, – шепнул Паше на ухо Ромка.

Паша глянул в указанную сторону. Либо грим был плох, либо актер вышел на работу, будучи больным, но Ленин выглядел не лучшим образом.

– Выглядит так, будто вышел из Мавзолея косточки размять, – шептал Ромка. – Не, ну серьезно. Кто так грим кладет? Японцы вон его сторонятся как чумного.

Актер в гриме Ленина зашелся в очередном приступе кашля, вот весь затрясся и вдруг замер, глядя вокруг себя налитыми кровью глазами.

– Блин, ты смотри, – сказал Ромка. – Помню, я как-то гадал, если начнется зомби-апокалипсис, то встанет ли обитатель Мавзолея и побежит ли по улицам Москвы. А тут… Такое ощущение, что мои мысли сбываются.

Актер в гриме Ленина и вправду выглядел как зомби, вот он зарычал и побежал к японским туристам и гиду. Актер размашисто ударил российского гида по голове и, когда тот упал, склонился над ним и вцепился зубами ему в шею.

– Блин, ну ни хрена себе! – кричал Ромка. – Смотрите! Смотрите! Ленин восстал из Мавзолея и кидается на людей. Ленин превратился в зомби!

– Рома! – одернула старшеклассника Анастасия Сергеевна.

Японские туристы с увлечением наблюдали за происходящим. Видимо, считали, что это часть развлекательной программы. Остальные актеры стояли растерянные.

Вот актер в гриме Ленина поднялся, осмотрелся и кинулся на Сталина. Тот попытался защититься. Выглядело это немного комично, словно карикатура озлобленного демократа. Ленин-зомби с окровавленными ртом и зубами пытается загрызть Сталина. Брежнев, Хрущев и Петр I, крепко схватив вождя мирового пролетариата за руки, пытались оттащить его от защищающегося актера.

Ромка ткнул Пашу в бок и показал за спину. Паша оглянулся. Сюрреалистичная сцена, которую он наблюдал перед Мавзолеем, повторялась по всей Красной площади. Только в ролях были обычные люди. Вон парень в синей футболке вцепился зубами в бок фигуристой блондинки в весьма откровенном топике. Вон другой парень с наушниками на голове оседлал спину упитанной дамы почтенного возраста и грызет ей шею. Вон девушка, и еще одна, и вон пара туристов, и вон влюбленная пара, и еще несколько человек, все выглядели как зомби из фильмов ужасов и кусали или пытались укусить человека рядом. Со всех сторон слышалось утробное рычание. Внизу живота похолодело, и Паша, словно завороженный, смотрел, как миниатюрная девушка-эмо несколькими широкими и хаотичными ударами опрокинула на брусчатку Красной площади высоченного актера в гриме Петра I и теперь, склонившись над телом, вгрызалась ему в лицо, отрывая куски кожи с носа, щек и лба.

Паша пересмотрел множество фильмов про зомби, но то была просто выдумка, фантастика, а зачастую откровенный бред сценариста. Паша не верил в зомби-апокалипсис. Но сомневаться не приходилось: это был именно он, зомби-апокалипсис собственной персоной. И Ленин-зомби, грызущий усы Сталина на фоне Мавзолея, при всей комичности ситуации заставлял поверить в восстание мертвецов больше всего.

Анастасия Сергеевна закричала, указывая куда-то рукой. Нервы стервы сдали. Паша проследил направление. Русский гид, фотографировавший японцев, шатаясь, встал. Кровь хлестала из огромной раны на шее. Гид зарычал и кинулся на одного из японских туристов. Паша обернулся. На площади царил хаос. Бледные, окровавленные, напоминающие зомби люди были явно чем-то заражены. Зараженные нападали, били и кусали здоровых. Жертвы, с кровью текущей из ран, поднимались с брусчатки и тоже бросались на здоровых. Зомби-апокалипсис разрастался. Площадь была заполнена рычанием, криками и стонами.