Ходячие. Второй шаг
Шрифт:
Стас с трудом поднялся, подошел к двери, из-за которой доносился шум, и заглянул в небольшое окошко. В кухне орудовали две женщины. Первая, светловолосая, низенькая и коренастая, крутилась возле плиты, вторая, чернявая, у мойки.
– Ты оставил их… вот так? Почему не убил?
– Зачем? – Игнат втиснулся между ним и дверью, будто стараясь защитить женщин. – Они все равно ничего не чувствуют.
– Но это неправильно! Тебе их не жалко?
– Что их жалеть? Им уже все равно. А тетя Валя меня всегда не любила. Ругала, когда бил тарелки. Вычитала из зарплаты.
Женщина
– Как так можно? Меня сейчас стошнит, – пробормотал Стас, отходя от двери.
– Это потому, что ты не поел, – Игнат повел гостя обратно к дивану, – хочешь все-таки шоколаду?
– А что, кроме сладостей, ничего нет?
– Есть. Но я думал, ты хочешь сладкого.
– Не очень его люблю, если честно.
– Тогда я приготовлю что-нибудь другое, – оживился Игнат и принялся открывать жестяные банки, которые достал из серванта.
Игнат приготовил странное блюдо – смешал в миске тушенку, маринованные огурцы и кукурузу. Выглядело месиво неаппетитно, но Стас из вежливости поел. Хозяин же заведения перекусил какой-то сладостью. Вероятно, он ест эти полуфабрикаты, чтобы не пачкать посуду. Только зачем сваливать мусор в собственном убежище?
– Может, тебе еще что-нибудь открыть?
– Нет-нет, спасибо.
– Ты не стесняйся. Проси что хочешь. Ты же теперь мой друг.
Стас осторожно положил голову на бордовый бархат. Новый приступ боли породил догадку.
– Я понял, кто ты, – Стас смотрел на массивную спину Игната, который перебирал что-то в серванте, – понял, откуда мне знакомо твое имя. Это ты звонил своей матери, а трубку взяли мы. С тобой разговаривала женщина, просила назвать адрес, чтобы тебя забрать. Помнишь?
Игнат замер буквально на секунду. Но тут же снова захлопотал над банками.
– Пастилы осталось совсем мало, а конфет еще полно, – сказал он задумчиво.
– Твою маму укусили.
– Я знаю.
– Мне очень жаль.
– Мне тоже.
– Мы приняли тебя за ребенка. Кстати, почему ты не назвал полный адрес? Почему сказал, что ты в квартире сто семьдесят?
– «Квартира сто семьдесят» – это название кафе.
– А почему ты не хотел, чтобы мы тебя забрали?
– Зачем меня куда-то увозить? Мне и тут хорошо. У меня все есть. А с тобой мне будет не скучно.
– Мне нужно к своим, – осторожно начал Стас.
– Пока голова не заживет хоть немного, – строго сказал Игнат, – об этом даже не говори. Ты бы поспал.
Раздался хлопок, это Игнат свинтил крышку с банки компота. За поясом его брюк угадывались очертания пистолета.
– Господи, как я хотела домой, – прошептала Каролина. – Я не говорила, но в Таиланде я каждую минуту думала: скорей бы вернуться. Какие страшные сны мне снились! – Она погладила черную металлическую дверь и цифры «36». – Мы справимся. Теперь мы дома и все будет хорошо. Мы все преодолеем, дорогой. Что ты там возишься?
– Ты говоришь как мой психотерапевт.
В прихожей их встретил запах, по которому даже с закрытыми глазами можно понять – они дома. В иных помещениях пахнет пылью, пищей или цветами. Их квартира всегда встречала хозяев ароматами бытовой химии. У Каролины, истовой чистюли, шкафы до отказа были набиты моющими средствами. Дегтярный запах обувного крема для щегольских ботинок Валентина (шесть пар для офиса и еще одна для походов в магазин) и цветочный аромат средства для мытья стекол составляли роскошный букет.
Но сейчас в доме пахло не так, как всегда. Бочаровы переглянулись. Владельцу порой достаточно малейших изменений в составе воздуха, чтобы почуять неладное, буквально несколько молекул посторонних запахов. Их милая новая трехкомнатная квартира содержала в себе нечто инородное. Возможно, жилище просто застоялось без хозяев. Сева хотел побежать в комнату прямо в ботинках, но Валентин остановил его и пошел первым.
Инородные субстанции обнаружились в гостиной, в креслах, обитых зеленой тафтой.
Двое мужчин сидели, закинув ногу на ногу. Один худощавый, с нервным лицом и жидкими, аккуратно подстриженными волосами. На манжетах его голубой рубашки деликатно поблескивали запонки. Второй оказался массивным, одетым в мятую футболку, на его бритой голове алела отвратительная бугристая бородавка, которая буквально притягивала к себе взгляд. В гостиной недавно курили. Вероятно, запах дыма, смешавшийся в прихожей с ароматами химических отдушек, и смутил хозяев. Гости не выказали признаков удивления или смущения, на лице худощавого даже играла приветливая улыбка.
– Вы кто? – Каролина отступила назад, и ее ненакрашенные ресницы затрепетали.
– Здравствуйте. Вы, наверное, Каролина? – Худощавый встал и, улыбнувшись еще шире, протянул руку.
– Допустим. А вы кто такие? – Каролина проигнорировала приветствие и посмотрела на мужа, привалившегося спиной к дверному косяку. – Валентин, кто эти люди?
– А этот молодой человек, – продолжал незнакомец, указывая на Севу, – вероятно, Всеволод.
Мальчик, приоткрыв рот, таращился на исполинскую бородавку.
– Как вы сюда вошли?
– Прошу вас садиться, милая Каролина, – худощавый кивнул на свое кресло, – и я обрисую вам ситуацию.
Валентин икнул, причем так громко, что Каролина вздрогнула.
– Вам, Валентин, я бы рекомендовал попить водички, – вежливо обронил гость. – Выпейте маленькими глотками стакан, а мы пока побеседуем с вашей супругой. Только не торопитесь, икота не любит спешки.
Валентин стиснул кулаки. Апоплексический румянец заливал его лицо.
– Мы – друзья вашего мужа. Он был настолько любезен, что привез нам из Таиланда сувенирчик. Странно, что он не предупредил о нашем визите. Жаль, что нашу встречу омрачила беда. Настоящая эпидемия, как чума в Средние века. Поистине горе для города. Тогда от эпидемий вымирали целые города.