Хохмач
Шрифт:
Папаша выключил приемник. Он вынужден был признаться самому себе, что испытал сейчас некоторую гордость за все содеянное.
Они выбрались из хранилища и, пробравшись по туннелю, вышли на свет ровно в семнадцать часов сорок минут. Они уже успели сделать по три ходки между банковским хранилищем и складским помещением, после чего, не теряя ни минуты, перенесли в машину картонные коробки, набитые пачками денег. Открыв заднюю дверцу рефрижератора, они расставили коробки в кузове. Глухой плотно захлопнул дверцу, и Рейф включил зажигание.
– Погодите минутку, – сказал глухой. – Вы только полюбуйтесь на
Рейф глянул в указанном направлении. Небо над домами переливалось отблесками огня. На фоне его сияния дома в южной части района выглядели совершенно черными, а само небо за ними представляло собой зловещую мешанину красного, оранжевого, желтого, багрового. Казалось, что пламя успело пожрать не только небо, но и саму грядущую ночь. Издалека доносился протяжный вой полицейских сирен, пожарных машин и машин скорой помощи. Изредка раздавались глухие взрывы, которые сливались с пронзительными воплями сирен и тихим шорохом зарядившего дождя.
Глухой удовлетворенно улыбнулся, и Рейф тронул грузовик с места.
– Который сейчас час? – спросил Рейф.
– Без десяти шесть.
– Значит, мы пропустили паром в пять сорок пять.
– Совершенно верно. А сейчас у нас остается пятнадцать минут на то, чтобы поспеть на паром, отчаливающий в шесть ноль пять. Я не вижу тут никаких затруднений.
– Я тоже, – сказал Рейф.
– Вы хоть представляете, сколько у нас в этом холодильничке за спиной находится денег? – спросил с улыбкой глухой.
– Сколько же?
– Более двух миллионов долларов, – глухой выдержал многозначительную паузу. – А ведь это, Рейф, чертовски солидная сумма. Как вы считаете?
– Я тоже так считаю, – сказал Рейф, занятый своим делом. Он очень внимательно следил за дорогой и дорожными знаками. Они проехали уже восемь кварталов, но так и не увидели ни одного полицейского. Без них улицы выглядели как-то странно. Полицейские всегда были неотъемлемой частью городского пейзажа, но сейчас каждый поганый полицейский этого района наверняка находился в южной его части. Тут Рейфу следовало признать пальму первенства за глухим. И все-таки ему не хотелось ни мчаться на красный свет, ни превышать скорость. А кроме того, улицы были сейчас очень скользкими. Черт побери, он совсем не собирается разбиваться о какой-то дурацкий фонарным столб, когда в кузове его рефрижератора лежит такая куча денег.
– Который час? – спросил он у глухого.
– Без пяти шесть.
Рейф не особо нажимал на педаль газа. Он включал сигнал поворота каждый раз, когда ему нужно было сворачивать в сторону. Один раз он запаниковал, услышав приближающийся сзади вой полицейской сирены, но полицейская машина обогнала их, имея, по-видимому, какое-то важное задание.
– Похоже, что они все мчат в одном направлении, – проговорил глухой с довольной улыбкой.
– Ага, – отозвался Рейф, у которого по-прежнему бешено колотилось сердце. Он был перепуган насмерть, хотя никому не признался бы в этом. Столько денег! А что, если вдруг случится какая-нибудь накладка? Глупо было бы засыпаться, да еще с такой кучей денег. – Который час? – спросил он, делая поворот, выводивший их прямо на стоянку у паромной пристани.
– Одна минута седьмого, – сказал глухой.
– А где же паром? – спросил Рейф, окидывая взглядом реку.
– Придет паром, – ответил глухой. Он был в отличном настроении. Его план учитывал вероятность того, что по пути им могут встретиться полицейские. Ну что ж, они и были совсем рядом с ними, когда полицейская машина промчалась мимо, спеша к бушевавшему пожару. Зажигательные бомбы сработали просто великолепно. Может быть, ему удастся уговорить остальных несколько увеличить долю Папаши в качестве премии. А может быть...
– Да где же этот проклятый паром? – нетерпеливо спросил Рейф.
– Еще рано. Придет, когда нужно.
– А вы уверены, что он отходит в шесть ноль пять?
– Вполне уверен.
– Дайте-ка я гляну на это расписание, – попросил Рейф.
Глухой молча полез в карман, достал листок с расписанием движения парома и протянул Рейфу. Тот принялся бегло просматривать его.
– О Господи! – воскликнул он с отчаянием в голосе.
– Ну, что там еще?
– Так он сегодня не ходит, – лихорадочно заговорил Рейф. – Тут рядом мелким шрифтом напечатано “Пр.д.” – праздничные дни. Это значит, что паром этот ходит только тринадцатого мая, четвертого июля и...
– Вы ошибаетесь, – спокойно отозвался глухой. – Буквы “Пр.д.” стоят у того парома, который отходит в четверть восьмого. А рядом с тем, что отходит в шесть ноль пять, никаких пометок нет. Я это расписание, Рейф, вызубрил уже наизусть.
Рейф снова сверился с расписанием.
– О, да, – смущенно пробормотал он. – Все верно. Так куда же он провалился, черт побери?
– Придет, придет, – заверил его глухой.
– А который час?
– Четыре минуты седьмого.
В Маджесте Чак прикурил очередную сигарету и склонился поближе к стоявшему рядом приемнику.
– Пока нет никаких сообщений, – сказал он. – Они даже не представляют себе, что на них обрушилось. – Он помолчал. – Я считаю, что наша операция удалась.
– А что, если нет? – спросил Папаша.
– О чем это ты?
– Что тогда нам делать? Ну, если они засыпались.
– Об этом тут же скажут по радио. Весь народ сейчас только того и ждет, чтобы ему объяснили, что творится в городе. Такую информацию они постараются сразу же сообщить. Ну, а тогда мы тут же смоемся.
– А что, если они сообщат полицейским, где мы находимся?
– Они не засыплются, – сказал Чак.
– Ну а вдруг... Да еще расскажут о нас, что тогда?
– Они этого не сделают.
– А ты уверен?
– Перестань каркать, – окрысился Чак. Потом он помолчал немного и уже более спокойным тоном продолжал: – Нет, такого они не сделают.
Из зала ожидания вышел патрульный полицейский. Он окинул взглядом стоявший на стоянке маленький рефрижератор с мороженым, посмотрел на расстилавшуюся перед ним реку, глубоко втянул в легкие сыроватый апрельский воздух и, задрав голову, уставился взглядом в полыхающее багровыми отблесками небо в южной части города. Он совсем не ощущал себя фактором в теории вероятности. Он просто был одним из тех полицейских, которых то ли намеренно, то ли просто по недосмотру оставили на их обычных постах, вместо того, чтобы срочно перебросить в район бедствия. Он знал о том, что на реке Дикс полыхает огромный пожар, но в территорию его обхода входило примерно тридцать городских кварталов по берегу реки Харб, начиная с паромной пристани и вплоть до водонапорной башни на Сорок первой Северной. Он не имел точного представления о подлинных масштабах того, что творилось в южной части района, и уж конечно, ему не могло прийти в голову, что грузовичок мороженщиков, стоявший всего в трех метрах, скрывал в своем кузове два с половиной миллиона долларов.