Хохот шамана
Шрифт:
– Как давно ты начал так жить?
– Сослали меня в Якутию еще как правого эсера. Я сразу ушел на Восток, к океану.
– Но и здесь люди жили: Охотск, Ола, Гижига, Марково…
– И здесь достали. В двадцатых я имел бартер с японскими капитанами. Потом, при Дальстрое, вылечил одного старого несчастного особиста. Он сказал, что мне грозит за этот бартер.
– Он был прав?
– Компаньоны, которые не решились уйти, умерли в лагерях.
– Может они, действительно могли сообщить японцам что – либо стратегически важное?
– Конечно. Здесь была целая рота медведей и дивизия зайцев [10] .
– Как
– На юг, потом на запад по Охотскому тракту. Советские им уже мало пользовались. В Олекминске купил документы.
– Что ты брал у японцев?
– Все. Даже купил жену.
– Японскую?
– Да, тогда это было обычно.
– Именно купил?
– Я попросил, и через год мне привезли девушку.
– Много привозили японских девушек?
– В восемнадцатом – девятнадцатом веках японцы, китайцы, корейцы, американцы постоянно кого-нибудь привозили и увозили.
10
До 1929 г. (основание Нагаевской культбазы) на месте, где стоит Магадан, никто не жил постоянно.
– А русские?
– Русских, конечно, было больше. Они с пятнадцатого века приходили по суше всем отрядом или караваном, а не единицы, как с кораблей.
– Что стало с той японской девушкой?
– На следующий год отправил домой. Им очень плохо здесь зимой.
– У вас был ребенок?
– Нет. Быстро понял, что придется отправить. Боялся, что зиму не переживет.
Обсуждая вопросы взаимодействия с Духами, Шаман утверждал, что именно мой язык мешает мне понять, что такое "Духи". Когда я рассказал ему гипотезу лингвистической относительности и детерминизма [11] , Шаман заявил что мой язык вносит ограничения и в саму гипотезу. Он считает, что ее следовало бы сформулировать и назвать гипотезой относительности практик, так как человек вообще не может говорить о том, что не практикует.
11
Гипотеза Э. Сепира и Б. Уорфа.
– Почему язык может меня ограничивать?
– Слова твоего языка обозначают предметы и действия, но мир не состоит из предметов и действий.
– Из чего же он состоит?
– Из того, что ты о нем думаешь.
– Я спрашиваю о реальности.
– Ты можешь думать только о том, что ты делаешь, и это – твоя единственная реальность.
– А как думать о другой реальности?
– Ты видишь летящую чайку и говоришь: "Чайка летит". Это твоя реальность. Древний чукча говорит слово, обозначающее: "Дух побережья проявляет себя в чайке, и я понимаю этот знак". Он это делает, такое понимание – часть его практики, и это – его реальность.
– А есть единая реальность для всех?
– Только на уровне совпадения практик.
Каждое лето читаю в магаданских газетах сообщения о жертвах столкновений с медведями и много предупреждений – рекомендаций о безопасном поведении. Шаман не боится медведей, считает их безобидными существами очень близкими к нему. При этом он говорит, чтобы я был осторожен и следовал рекомендациям, так как медведи не близки мне. Он не любит говорить о медведях, и лишь однажды ответил на мои вопросы.
– Правда,
– У медведя плоская грудная клетка, квадратики пресса и бицепсы атлета. Его недаром называют лесным человеком.
– Ты убивал медведя?
– Что ты. Я сам – Медведь.
– То есть, ты – как Медведь?
(Шаман поморщился и не стал отвечать.)
Собираюсь в город. Нужно сделать крюк от землянки Шамана к моему домику, забрать паспорт и в нем деньги на дорогу. Из леса иногда выходишь в таком виде, что могут и спросить документы. Шофера на этом участке трассы рассказывают друг другу обо мне мифы типа "А вдоль дороги…": "На тысячу километров ни одного поселка, и мужик пеший на дороге голосует". И выдумки всякие. Это неплохо. Предупреждены, не боятся, подсаживают. Со своей стороны, стараюсь поддерживать хорошие отношения: когда проставлюсь, когда с мелким ремонтом договорюсь и заплачу… В таких отношениях важны не деньги, важно, что человек стремится быть благодарным.
Все же досадую немного, что не взял паспорт, когда пошел к Шаману. О паспорте на побережье не думаешь, как о вещи из другой жизни. Вспомнил вчерашний разговор с Шаманом.
– Ты захоронил труп, у которого взял паспорт?
– С понятием. И крест поставил. Хотя не вижу в этом смысла.
– Зачем тогда?
– На нем крестик. Возможно, верующий.
– Не понимаю. Ему уже было все равно, для тебя бессмысленно. Зачем?
– Ему – не все равно. Для него есть смысл.
– Но он же был мертв, когда ты его нашел.
– Тело мертво, но при чем здесь смысл?
Несколько секунд мы молча смотрели друг другу в глаза, и я решил сменить тему.
– Зачем тебе его смысл? Ты поступил социально?
– Нет. Просто выполнил договор.
– Какой еще договор?
– Я взял у него паспорт и похоронил его так, как ему бы хотелось.
– Я что – то не понял в сути договора?
– Другими словами: отдал несколько своих действий его смыслу. В благодарность за паспорт. Это просто кратковременное сотрудничество.
– Может быть, нужно было сообщить родне.
– Кто я такой, чтобы отнимать у людей надежду.
Кожа на руках, ногах и лице покраснела и стала шелушиться. Попросил Шамана сделать какую-нибудь мазь, но он показал ряд статических и динамических упражнений. Упражнение "Ворон" – прыгать двумя ногами по глубокому снегу и махать руками – показалось мне особенно дурацким, а, увидев, что Шаман хохочет над моими прыжками, я потребовал разъяснений.
– Почему ты думаешь, что от твоих упражнений кожа заживет?
– У тебя просто холодовая аллергия. Сибирские мамы это называют "знобышком".
– Мамы, наверное, не заставляют детей прыгать?
– Это – от застоя крови в капиллярах. Чтобы прошло, нужно или пожить в тепле, или регулярно "гонять кровь". Мамы отогревают детей, а ты – мужик. Прыгай.
1997
Эвелны
В первое время привычка Шамана часами молчать после моих вопросов раздражала. Я даже не всегда был уверен, что он услышал и понял вопрос. Иногда мне это казалось невежливым с его стороны, иногда – что он просто пренебрегает общением.