Холли внутри шторма
Шрифт:
До Нью-Ньюлина было всего одиннадцать миль, но на узкой двухполоске неповоротливая перегруженная фура ползла медленно, и Тэссе обратный путь показался бесконечным.
А потом впереди замаячили фермы, и она вдавила по тормозам.
Фрэнк тоже смотрел вперед, и лицо у него было бледным и напряженным.
— Что? — встрепенулся Холли, едва не тюкнувшись лбом о стекло.
— Мы проскочили поворот к деревне, — спокойно объяснила Тэсса. — Его просто не было на месте. Нью-Ньюлин не принимает нас обратно.
Глава 25
—
Еще совсем недавно она бы непременно рассердилась из-за этих слов. Почувствовала бы себя обиженной. Закричала бы, что она человек с человеческими эмоциями, а не ходячие осадки.
Но сейчас Одри только молча поцеловала Жасмин в макушку и опустила ее в манеж, вручив погремушку.
Что делать, если урожай Бренды действительно зависел от чужого настроения? С этим невозможно бороться, как невозможно заставить испуганного Кевина Бенгли оставаться плотным, а расстроенную Фанни — не выть.
Они все жили так тесно, что каждый зависел от другого. Отрицание было способно вывести из душевного равновесия, но ничего не меняло.
Поэтому Одри не стала спорить с Брендой, а спустилась с залитой вечерним солнцем веранды, пересекла огород и пролезла через дыру в заборе.
После памятного разговора с Холли ей было сложно ни с того ни с сего зареветь. Но рядом всегда был Джеймс — когда-то единственный друг, пусть и по переписке, а до этого — почти брат, а сейчас — чужой и сердитый мальчик, который не уставал вести себя холодно и пренебрежительно.
Он злился на Одри по многим причинам. Из-за того, что она обманывала его в своих письмах, расписывая Нью-Ньюлин как рай на земле. Из-за того, что он умер, а потом воскрес. Из-за того, что Одри отшатнулась от него после этого. Оставила разбираться с непонятным и страшным в одиночестве.
Холли сказал, что Джеймс пытается примириться с собой, а она тут вовсе ни при чем. Но, как бы то ни было, он оставался человеком, из-за которого можно было заплакать быстрее всего.
Сварливый Джон раскачивался в кресле-качалке с Артуром на коленях. Он читал ему вслух сказку про Джека и бобовое дерево. Увидев Одри, старик, не прерываясь, махнул рукой в сторону лестницы на второй этаж.
Одри поднялась по скрипучим ступенькам и постучала в дверь комнаты Джеймса.
— Войдите, — крикнул он.
И она вошла.
Джеймс развалился на кровати с книжкой по разведению альпак.
— Одри, — удивился он.
Она набрала полную грудь воздуха.
Подумала о сочных томатах, мясистых баклажанах и ароматной клубнике. О том, как устает Бренда, когда ей приходится поливать свой огород из шланга. О том, что Фрэнк обещал поставить систему орошения, но еще не успел этого сделать.
Что
— Поцелуй меня, — сказала Одри, и ее голос дрогнул. Все-таки сейчас ей предстоит услышать что-то неприятное и категоричное.
Тягучими каплями упало несколько минут.
Джеймс смотрел на нее, не двигаясь.
Молчал.
В его глазах метались тени.
А потом он медленно отложил книгу, встал и приблизился к Одри.
Она невольно отступила на шаг.
Не выкинет же он ее вон за шкирку, как кутенка?
Джеймс положил тяжелую руку Одри на плечо, наклонился, заглядывая в ее лицо, а потом поцеловал.
В губы.
Джеймс.
Одри.
Поцелуй получился теплым и шершавым, он пах арахисовым маслом и молоком, и Одри сначала ничего не поняла — что? как? почему? А потом уперлась руками Джеймсу в грудь, отталкивая его:
— С ума сошел? И что я Бренде скажу?..
По его лицу разлилась растерянность, и это было настолько красиво, что Одри вздохнула и сама его поцеловала.
— Нью-Ньюлин не принимает нас обратно.
Тэсса еще не начала паниковать, нет. Холли изумленно заморгал.
— Как это? — спросил он испуганно. — Что могло случиться?
— Меняемся, Фрэнк, — велела она и вылезла из кабины. — Найди место, чтобы развернуться, и попробуй попасть домой снова.
Фрэнк молча перебрался на водительское сиденье, а Холли подвинулся, освобождая место рядом с собой.
Тэсса обошла фуру и села рядом с ним.
Закрыла глаза, пытаясь поймать настроение подводного чудища. Слишком далеко? Не получится?
Но море быстро затопило ее голову — обиженное, холодное, несчастное.
Холли обнял за плечи, как будто почувствовал, что Тесса замерзает. Обычно она не была столь чувствительна к перепадам температур, а тут прямо зубы застучали.
Фура плавно тронулась с места.
Перед глазами Тэссы пронеслись кадры: Йен Гастингс, который замахивается на Дерево любви. Взметнувшиеся едва не до скал волны. Ветер, жесткие ветки.
Хлясть!
Вскрикнул рядом Холли, фура вильнула, а Тэсса прижала руку к щеке, ощутив кровь под пальцами. Одна из веток рассекла ей щеку.
Вот мелочный засранец.
— Спокойно, — проговорила Тэсса, не открывая глаз, — всем спокойно. Моргавр сейчас как кот, который нагадил в тапки, потому что его надолго оставили одного. Хочет получить веником по ушам, похоже.
Она почувствовала его возмущение, усмехнулась.
В прежние времена Тэсса даже не стала бы вникать в мотивы того, кто напал на нее, просто выжгла бы море дотла, уничтожая все на своем пути. Сейчас она была не уверена, что справится с такой задачей, даже пропустила удар, но не испытывала из-за этого ни сожалений, ни страха.