Холм Сирила

Клейн Марина

– А почему вы жили в монастыре? Вы были сиротами?

– О, нет. Не совсем, то есть. Только Стефан был сиротой, но у него был богатый дядя. У остальных были живы отец или мать, иногда и оба. У меня вот отец. Они все занимали довольно высокое положение, но мы им были не особо нужны – даже, скорее, совсем не нужны. Вот нас и отправили подальше, воспитываться при монастыре. За нас хорошо платили, так что священники были совсем не против.

– Мой отец тоже сделал что-то вроде этого, – сказал Сирил. – Только отправил не в монастырь, так сейчас вроде бы не делают, а в школу-интернат. Мы там учимся и живем, и, по-моему, до

большинства детей родителям тоже дела нет… Хотя школа вроде бы крутая, ну, дорогая, то есть.

– Мы тоже учились. И на службах были обязаны присутствовать, помогать там, убирать, в саду работать иногда. Но было не так уж и плохо. В свободное время мы убегали в деревню, и даже ночью. Это я придумал, – отметил он с гордостью. – Без меня они бы никогда не решились.

– А что вы делали ночью?

– Гуляли. В сады залезали, – Сирил-призрак улыбнулся, с явным удовольствием вспоминая то время. – Ночью даже самое обычное кажется необычным.

– Здорово! – одобрил Сирил. – У нас поблизости садов нет, но мы часто лазаем в кухню. Или во двор. Один раз даже удалось выбраться в город и достать вино, мы выпили целых две бутылки.

– А зачем в город? В школе не было вина?

– Конечно, нет. Ученикам ведь нельзя его пить.

– С чего это? Вас наказали?

– Да нет, нам вообще нельзя. Нам же еще нет восемнадцати лет, – растолковал Сирил. – Кому меньше, тем вино и всякое такое пить не разрешают, говорят, что это вредно.

– Как странно, – поразился Сирил-призрак. – Что же тогда пьют те, кто младше?

– Сок, чай. Колу.

– Что?

Сирил, вспомнив о своих припасах, подтащил рюкзак, достал из него бутылку колы и показал Сирилу-призраку. Тот посмотрел на напиток с подозрением.

– Почему оно черное?

– Не знаю, – Сирил почесал затылок. Он никогда не задумывался об этом. – Наверное, краситель какой-нибудь.

– Какой ужас, выглядит, будто набрали из отхожей ямы! Неужели вы правда это пьете?

Сирилу стало смешно. Он открыл пробку и засмеялся, когда Сирил-призрак отшатнулся от шипения и поднятой пены. Сирил сделал глоток – и почувствовал угрызения совести.

– Тебе, наверное, неприятно, что я пью? – спросил он виновато.

– Да нет, – ответил Сирил-призрак. – Я ни голода, ни жажды не чувствую, поэтому и желания пить-есть у меня нету. Тем более такое! Кошмар. Какое оно на вкус?

– Сладковатое и шипучее.

– Похоже на отраву. Мы пили воду, сидр и вино.

Сирил осушил половину бутылки, закрыл ее и убрал в рюкзак.

– Ты знаешь, – сказал он, – в мире столько всего поменялось и появилось, жаль, что я не могу пойти и показать тебе все.

– Жаль, – согласился Сирил-призрак. – Но если бы я ушел с холма, я бы не был Сирилом.

– В смысле?

– Не знаю, как объяснить. После того, как я умер, меня будто привязали к этому холму. Мне совсем не хочется уходить отсюда. Как подумаю о том, чтобы пойти посмотреть на деревню, так мерзко становится.

– Интересно, почему. Может… Ты тут похоронен где-нибудь? – Сирил с опаской покосился на место, на котором он лежал в неестественной и страшной позе.

– Похоронен? – переспросил Сирил-призрак несколько недоуменно. – Слушай, смешно, я ведь никогда не задумывался, где похоронено мое тело. Но вряд ли тут. Настоятель хорошо ко мне относился, так что уж наверняка велел похоронить на монастырском кладбище, а не прямо здесь.

– Тут было кладбище?

– Так оно и сейчас есть. Давай я покажу. Только не иди быстро и будь очень осторожен. Там легко упасть.

Он направился к скале и стал огибать ее слева. Сирил пошел за ним. За скалой оказался мельчайший выступ, с которого действительно можно было легко свалиться, а с другой стороны холма спуск был очень и очень крутым. Сирил-призрак показал, где нужно держаться, велел сделать шаг вперед и указал вниз.

Сирил выглянул и увидел заросли травы, из которой едва виднелись темные вершины надгробий. Последние редкие могилы, насколько он мог разглядеть, располагались у подъема на холм, дальше вверх тянулась сплошная трава. Открой он этот вид самостоятельно, то и не подумал бы, что это кладбище – просто очередные руины, или и вовсе бестолково разбросанные камни.

– Надо же! – воскликнул Сирил. Держась за выступ, он отступил в безопасную зону и поежился. – Жутковато.

– Чего жуткого? Ерунда какая, там же просто мертвые тела, давно истлевшие, уж они-то тебе точно ничего не сделают.

– Это ты сейчас так говоришь.

– Неправда, нас иногда отправляли на это кладбище, убирать там, один раз даже могилу пришлось помогать выкапывать.

– И ты не боялся? – Сирил посмотрел на него недоверчиво.

– Я жутко злился. У меня были другие планы на то утро, – хмыкнул Сирил-призрак.

Они вернулись на прежнее место и опустились на траву.

– А все же, почему ты здесь? – спросил Сирил. – Разве ты после смерти не видел… Ну, Бога там, или ангелов, или свет какой…

– Нет, не видел, – Сирил-призрак безразлично пожал плечами. – Но у меня, как и у тебя, послужной список – так ты тогда сказал? – был не очень хороший. Разорение садов, сломанные заборы, драки, мысли во время служб не о Боге, и все в таком духе.

– То есть мне тоже на рай не надеяться? – мрачно пошутил Сирил, хотя ему стало сильно не по себе.

– Не знаю, не знаю… Вообще-то, – вдруг вспомнил он, – я ведь кого-то видел. Не знаю, кто это был, но явно не человек. Он меня совсем не испугался, не расспрашивал и говорил очень спокойно. Словно все обо мне знал.

– Расскажи?

– Ну, слушай. Когда я впервые очнулся после того, как умер, я лежал вот так, – Сирил-призрак лег на траву и на мгновение принял позу, которая так напугала Сирила. – Я точно не знаю, когда умер, но сначала было темно какое-то время, как будто я упал в обморок, а потом очнулся – и вот я лежу так. Я видел, что вокруг ходят люди, останавливаются, смотрят на меня, спрашивают друг у друга что-то. У меня в голове было очень туманно, а звуки долетали так, словно я был под водой. И думалось очень тяжело, как спросонья или во время болезни. Я подумал – почему никто не поможет мне встать, не спросит, как я, почему все только смотрят и друг с другом шушукаются? И тут я разобрал, что разговор о том, что делать с моим телом. Я хотел моргнуть, показать, что жив, но не получилось. Шевельнуться – тоже. Тогда я понял, что и в самом деле умер. Удивился, не совсем поверил… Не успел, все снова потемнело. Будто я не сумел полностью проснуться и опять заснул. Когда я очнулся в следующий раз, я лежал так же, только вокруг уже был снег, поэтому было понятно, что время прошло. Я встал, заметил, что снег летит мимо и я его не чувствую, и понял, что тело умерло, а сам я остался здесь.