Холмы смерти
Шрифт:
А сказал ему колдун следующее: “Когда поднимется солнце и ночные твари уберутся в свои норы, вели девчонке отправиться к себе в деревню. Пусть не позже полудня приведет в эту пещеру своего возлюбленного. Когда тот окажется здесь, уложи мальчишку с посохом в руках, как только что ты сам лег”.
После этого Н'Лонга хихикнул и неожиданно толкнул Кейна в грудь. В его глазах все завертелось, и англичанин проснулся.
Соломон испытывал изрядное недоумение: ни разу в жизни ему не виделось такого яркого и реалистичного сна! Удивительно, но во сне колдун обращался к нему на чистейшем английском,
Кейн решил не ломать голову над задачей, заведомо не имеющей решения.
— Зунна, — сказал он. — Я провожу тебя до края джунглей. Ты должна будешь быстро сбегать в деревню и привести в эту пещеру своего возлюбленного.
— Краана? — поинтересовалась она.
— Мне неведомо его имя, девушка. — Англичанин улыбнулся ее наивности. — Давай ешь, и пошли.
Солнце постепенно подбиралось к зениту, а Соломон Кейн сидел в пещере и ждал. Без всяких приключений добрались они до лесной опушки, откуда девушка отправилась в деревню одна. Наказ Н'Лонги был соблюден, и Кейн вернулся обратно в пещеру, хотя его и беспокоили возможные опасности, подстерегающие в зарослях одинокую путницу. И теперь, ожидая возвращения молодых людей, пуританин в который раз задавал себе вопрос, не подвергнется ли его душа вечному проклятию из-за того, что он связался с черной магией язычника. И тот факт, что они с Н'Лонгой являлись кровными побратимами, ничего не менял.
Часы пролетели в бесплодных раздумьях, пока наконец сонную тишину не нарушил звук шагов. Кейн положил руку на приклад мушкета, но в пещеру вошла Зунна, а следом за ней — высокий бронзовокожий парень, той же берберийской крови, что и девушка. Атлетическому сложению юноши позавидовал бы сам Геркулес. Кейна поразили его глаза — это были не глаза безжалостного охотника, а глаза мечтателя, и взирал он на англичанина с почтением, переходившим в благоговейный страх. Видать, впечатлительная Зунна не пожалела слов, описывая могущество белого бога.
Соломон, все еще терзаясь угрызениями совести, велел юноше лечь наземь и вложил ему в руки посох. Зунна присела рядом на корточки, следя за его манипуляциями широко раскрытыми глазами. Кейн отступил немного назад — вроде все было сделано так, как указывал во сне старый чудодей. Пуританин испытывал сложные чувства: с одной стороны, он стыдился нелепого действа, с другой — ему было интересно посмотреть, что сотворит могучий жрец вуду на этот раз.
И тут, к его неописуемому ужасу, тело Краана свела судорога, юноша тяжело вздохнул, затем расслабился — и замер без малейших признаков жизни.
Зунна пронзительно завизжала и вскочила на ноги.
— Ты убил Краана! — И девушка бросилась на англичанина, который, однако, не меньше ее был ошеломлен случившимся.
Но не успела Зунна сделать и двух шагов, как у нее подкосились ноги, она провела рукой по лбу... а потом, обмякнув, повалилась на песчаный пол, бессильно вытянувшись рядом с телом возлюбленного.
Едва только Зунна затихла, Краан открыл глаза, посмотрел на замершего с открытым ртом Кейна и
— Ах-хх, — потянулся Краан и до невозможности знакомым голосом спросил: — Почему мой побратим не здоровается со старым Н'Лонгой?
Кейн мог только открывать и закрывать рот. Юноша — язык больше не поворачивался называть его Крааном — встал с земли. Движения его были слегка неуклюжими, словно колдун привыкал к новому, непривычному обличью. Осмотрев свое тело — тело юного атлета, он удовлетворенно похлопал себя по груди.
— Моя — Н'Лонга! — знакомо коверкая слова заявил колдун. — Моя — великий творец вуду! Твоя не узнавать побратим? Так?
— Чтоб тебя! — возмущенно плюнул себе под ноги наконец опомнившийся Кейн. — Сатана, вот ты кто. Так как прикажешь тебя называть — Краан или Н'Лонга?
— Моя — Н'Лонга! — явно поддразнивая собеседника, заверил пуританина колдун. — Моя старая тело спать внутри дома духов на Побережье, за много переходов от эта земля. Моя только мало-мало позаимствовать тела Краана. Н'Лонга только отправить свой дух, куда звать белый брат, и выгонять дух Краана из его дома: раз — и готово!
— Ты хочешь сказать, что это несчастный юноша... умер?!
— Зачем умирать? — удивился колдун. — Моя мало-мало отправить его в волшебное путешествие в мир духов. Так? И душа его девочки отправить с ним, чтобы мальчик не скучать. Время приходить, и они оба возвращаться в свой тело.
— Все эти твои штучки — дело рук нечистого, — раздраженно бросил Кейн. — Впрочем, я, к сожалению, видел, как ты проделывал и худшую бесовщину... Так все-таки, где ты сейчас находишься — в деревне на Западном Побережье или здесь?
— Белый брат, моя — Н'Лонга. А Н'Лонга находиться в теле Краана. Моя — величайший колдун вуду, моя — разные тело, как украшения: человек, дух, зверь. Тут, внутри, сейчас Н'Лонга! — Он выразительно постучал себя по груди. — Но скоро вернуться мальчик, и снова жить как раньше. Твоя моя понимать, так?
Кейн только кивнул. Не в первый раз он убеждался, что судьба занесла его в древнюю страну ужасов и волшебства. В неизведанных глубинах Черного Континента не было место невозможному. Так почему бы старческому голосу Н'Лонги не звучать из широченной груди Краана, а по-змеиному мудрым глазам, в которых не было и тени улыбки, не смотреть с молодого лица?
— Моя давно знать эти места, — деловито продолжил Н'Лонга. — Мертвый колдун знать действительно могучий вуду. Твоя ничего не говорить, наша незачем тратить время... моя и так знать — белый брат решить убивать все ходячая мертвая магруда. Так?
— Ты не ошибаешься. Подобная мерзость противна божественной природе, — хмуро ответил Соломон Кейн. — В моей стране тоже встречаются подобные существа, правда достаточно редко и не в таких количествах, их называют вампирами... Но мне даже в самых страшных кошмарах не снилось, что может существовать целый народ вампиров.